Стихия боли

Первыми на берег сошли разведчики, пластунам следовало обойти расположение мятежной части с тыла. Бойцы десантно-штурмовой роты охватывали дивизион с флангов и фронта. Плавающие танки, сойдя на берег, остались в резерве.

Вскоре поступил сигнал от Шувалова.

— Колечко замкнулось, — доложил по рации капитан и тут же со смехом добавил: — Наблюдаем сцену из комедии «Свадьба в Малиновке»: кони пьяные, хлопцы запряженные.

— Сильно пьяные, оказать сопротивление смогут? — поднеся микрофон радиостанции ко рту, уточнил Давыдов.

— Еще какое, — последовал ответ. — Часть бунтарей в состоянии «свиньи», но большинство чувствуют себя по меньшей мере «львами».

— Ладно, ждите. — Денис переключил рацию на штаб командования, которое руководило операцией из Владивостока, и доложил о состоянии дел.

Сразу же последовал категоричный приказ военного прокурора:

— Немедленно начинайте штурм, до темноты с мятежом должно быть покончено.

— Но ведь они окажут яростное сопротивление и будут большие жертвы с обеих сторон, — вполне резонно возразил разведчик.

— Вы солдат или институтка?! — динамик радиостанции взорвался воплями окружного прокурора. — Немедленно начинайте штурм!!!

Блюститель законности быстро просчитал все возможные варианты и решил стать единоличным «героем дня». Пролитая морпехами при сопротивлении кровь станет поводом для заведения уголовного дела по статье «превышение должностных полномочий, повлекшее смерть двух и более человек». Что автоматически превращало героев в преступников. Возможно, иезуитский план и удался бы, если бы на месте Дениса Давыдова оказался кто-либо другой. Но майор в этих делах был стреляным воробьем, недаром же отсидел в Лефортово полтора года и на всю оставшуюся жизнь запомнил, чем на деле оборачиваются приказы на словах. Поэтому до наступления утра идти на штурм не собирался.

— Товарищ майор, может, мы немного их поутюжим, в момент присмиреют, — буквально подпрыгивая на месте от нетерпения, предложил командир танкового взвода, явно возбужденный предстоящим действием.

Денис смерил танкиста недовольным взглядом.

— Что, лейтенант, не терпится своим соотечественникам кровь пустить?

— Так ведь они преступники, — стушевался молодой офицер.

— Кто преступник, а кто нет — устанавливает суд. Это их прерогатива, — отрезал разведчик, потом немного мягче добавил: — И вообще, лейтенант, идите к своим людям, проверьте, чтобы они были готовы поддержать стрелковую цепь в любую минуту.

— Есть, — козырнул танкист и опрометью бросился из командирской рубки корабля.

Сумерки стремительно сгущались, вскоре стало совсем темно. Рыбачий поселок, который раскинулся перед кораблями на воздушных подушках, казался вымершим, и только откуда-то издалека из глубины острова, где находился мятежный дивизион, доносились отдельные слова попсовых песен, которые вовсю крутили через динамики громкоговорителей, да в черное небо время от времени взлетали сигнальные ракеты.

— Веселится босота, — глядя на разноцветные светлячки, заметил командир десантного корабля, немолодой капитан-лейтенант. Тяжело вздохнув, добавил: — Ничего, ничего, за веселой пьянкой приходит горькое похмелье.

— Действительно, похмелье — вещь суровая, — Денис неожиданно улыбнулся и, немного подумав, добавил, обращаясь к радисту: — Если будет вызывать штаб операции, я в боевых порядках и связаться со мной нет никакой возможности. Понял?

— Так точно, — отчеканил радист.

— Вот и замечательно, — кивнул Давыдов и обратился к командиру «Джейрана»: — Товарищ капитан, у вас не найдется лишней койки?

— Что, товарищ майор, решили вздремнуть, пока проблема не дозрела? — произнес понимающе капитан-лейтенант.

— Именно. Как говорится, утро вечера мудренее.

— Тогда прошу в мою каюту…

Проснулся Денис по своему внутреннему будильнику еще до того, как солнце показало свою золотистую макушку из-за горизонта. Наскоро ополоснувшись холодной водой, быстро оделся и поднялся на капитанский мостик.

— Ну что, штаб меня разыскивал? — поздоровавшись с вахтенным радистом, первым делом поинтересовался Давыдов.

— Так точно, семь раз выходили на связь, — доложил матрос. — Потом прокурор заявил, что в десять утра прибудет на вертолете и лично разберется с саботажниками.

— Ну до десяти, думаю, все будет закончено.

Спустившись по трапу с «Джейрана», Денис поспешил к стоящим впереди угловатым силуэтам плавающих танков.

— Товарищ майор, за время… — командир взвода собрался докладывать по полной форме, но разведчик сделал рукой отмашку и сразу перешел к сути своего раннего появления. — Значит, так, лейтенант, — расстегивая кобуру с пистолетом и протягивая ее танкисту, заговорил Давыдов, — я сейчас направляюсь в стан «врагов». После того, как зайду за ворота части, через десять минут вы заводите «коробочки» и выдвигаетесь на сотню метров вперед. Понял?

— Понял, — кивнул ошеломленный лейтенант. Немного подумав, спросил: — А дальше что делать?

— Если через полчаса я не появлюсь, командование передается капитану Шувалову, а дальше это уже его головная боль.

Поправив черный берет, Давыдов решительно зашагал в сторону воинской части. Ворота с кустарно нарисованными двуглавыми орлами оказались не запертыми, а в пристройке КПП было пусто. Зато на плацу царило оживление, множество вооруженных «зомби», ритмично раскачиваясь из стороны в сторону, хаотично перемещались по территории.

«Да, технический спирт — страшная сила, — подумал Давыдов. — И похмелье от него чудовищное».

Выловив одного из относительно адекватных солдат, он спросил его:

— Слышь, боец, где тут ваши предводители сопротивления?

— А вон там, — солдат шморгнул носом, закинув за спину автомат, который все время норовил сползти с плеча, и указал на невзрачное одноэтажное здание штаба дивизиона.

Разведчик направился в указанном направлении. К его удивлению, главные мятежники оказались в нормальной человеческой форме или около того.

Их было пятеро, молодых, крепких, а потому наглых парней. Двое — ярко выраженные кавказцы, один — невысокий смуглолицый с едва раскосыми с хитринкой глазами, выдававшими в нем татарина, и еще парочка явных русаков.

В отличие от основной массы мятежников, их лидеры были вполне адекватными. У каждого на поясе висела кобура с пистолетом. «Офицерские трофеи», — догадался Денис, цепким взглядом разведчика охватывая комнату.

Опытный глаз сразу же зацепился за главные детали. Кавказцы поблескивали влажными расширенными зрачками, явный признак употребления наркотиков.