Стихия Перемен

Но речь не о том — в условиях продолжительного снегопада божество превратилось в большущего снеговика (и куда только городская власть смотрит!). Бабки, что живут в здешних срубах, постоянно судят, мол, уход за статуей должен быть очередным для каждого жителя улицы. В результате и беседка, и её обитательница до весны радуют окружающих нарядными белыми шапками и растущими из весьма интересных мест сосульками.

И я, решив срезать путь от Семинарии до одной из полюбившихся мне пивнушек через улицу Дубрав, был весьма удивлен, когда еще издали, заметил у статуи женскую фигуру, заботливо обтирающую снег с изваяния. Сперва даже подумал, что это какая-то городская сумасшедшая. И когда я, проходя мимо, спокойно размышляя о своих делах, попал под прицел восторженных черных глаз оглянувшейся добровольной работницы, то понял, что не ошибся.

— Здравствуй, доблестный Эльмеор, — прохаживаясь веничком по рукам Лалы, первой поздоровалась Астис.

— Рад видеть, мудрую жрицу в таком прекрасном для ее лет состоянии, — вежливо нахамил я в ответ, намереваясь продолжить свой путь. За последнее время я попривык к постоянному нахождению поблизости от себя этой интриганки.

У нее, однако, были другие планы. Помахав мне вязаной варежкой, Астис радостно прокричала:

— А, правда, это Эльмеор, что в последнее время темные силы поднимают свою голову?

— А не могу знать, — не сдержавшись, передразнил я её крикливую манеру, желая поскорее отделаться от опасной обузы. — Вы же жрица, вам и виднее!

— А, правда, это Эльмеор, что многие злодеи сейчас поговаривают об объединении под общими знаменами, — еще задорнее спросила Богиня.

— А вот вранье! Злодеи тем и сильны, что ни с кем никогда не объединяются. Вольные они, понимаете. Вы лучше, Теллана, расскажите как дела в вашем храме? Не собираются ли оттуда ваши товарки сюда приехать? С вами повидаться?

— А вот и нет! Зачем это жрицам? Что им среди мужиков делать? — успокоила меня Астис. И тут же огорошила: — А вот товарки… девочки мои, могут. Только не за мной, а за кем другим. Вы ведь, поди не слыхали, что какое-то время назад в городе убили трех ведьм?

— Прискорбно, — осторожно следя за её реакцией, согласился я. — При чем здесь я?

— Не вы, — она изменила своей привычке начинать фразу, снисходительно улыбнувшись. — Совсем не обязательно вы. Просто за кровь всегда льется кровь. И кто-то оказывается виноват. Но это так к слову. Я же не договорила. Говорливые злодеи неохотно, а все ж таки говорят, что нашелся кое-кто, превозмог их общую волю. Я вот что подумала, Эльмеор… вы случайно не знаете, кто может за всем этим стоять? — разговаривая, она попутно вернулась к уборке статуи Лалы, стряхнув снег с вечно молодого лица. — Кто может объединить Темных Властелинов в одну команду? Это же так недальновидно. Все они сплошь предатели и беспринципные сволочи. Вот если бы кто спросил меня, простую женщину, а как ты думаешь справиться с каменной напастью, я бы тому ответила честно и открыто. Проще договорится с королями…

— Какое счастье, что вас никто не спрашивает. В гробу я видал королей, — вежливо отказался я от ненавязчивого намека. — Кстати, судя по скорости, с которой милые детишки Харр разносят в щепу Эрц, может статься, что даже и увижу. Кроме того эти доблестные паладины, герои и прочая-прочая конечно не обделены силой, но порядком обделены умом. Того и гляди выкинут какой-нибудь фортель… а Темные Властелины вполне знакомая публика. Если их объединить, можно создать условия со здоровой конкуренцией.

— Да? — потрясающе удивилась Астис, сняв перчатку и притрагиваясь ладошкой к губам Лалы. На меня она вообще не смотрела. И совсем не удивилась, что я знаю, что она знает о моих планах. И о том, кто такие обосновавшиеся на побережьях Безголовые. — А ничего что они передерутся на второй день?

— Пускай. Слабых похороним, выживут самые сильные. Но те, что выживут уж как-нибудь исхитряться раздолбать каменную погань.

— Или найдут способ поставить её себе на службу, чтобы расправиться с тобой! — резко прекратила ставшую неинтересной игру Астис. Опасно вести такие откровенные разговоры, но если уж Богиня соизволила пускаться во все тяжкие…

— Это будет даже интересней. Честно говоря, мне давно хотелось узнать, на что гожи мои бывшие собратья.

Безлюдная улица. Простые деревянные срубы ровными рядками межуются с небольшими садиками. Светлынь многолика. Как и излучающая тревогу Астис.

— Сумасшедший.

— Каким воспитали. Жаль только, что людишки так поторопились наказать магов и теперь у нас резкий недостаток тех, кто может шарахнуть чем-нибудь увесистей копья. М-да. Проклятый Харр подгадал очень удачный момент. А самое смешное, что большая часть власть имущих до сих пор не сообразили, откуда ветер дует и чем им это грозит. Я не пойму, ты решила в заботливую мамочку поиграть?

Она пожала плечами.

— Что ты можешь в этом понимать.

— Да уж где мне. Только вот что — не лезь. Не лезь в мои дела ни с советами, ни с помощью!

Женщина грустно посмотрела себе под ноги. Мне даже показалось, что со стыдом.

— Ох, не зарекался бы ты моей помощи, малыш…

И вернулась к своему занятию. Просто и ясно. Разговор окончен. Больше от неё ничего не добиться. Я пошел восвояси со значительно подпорченным настроением. Странно, зачем она сказала мне о тех трех ведьмах? Это имеет какое-то значение… или очередной скачок мыслей ополоумевшего Божества?

…Черная покосившаяся изба лежала среди высоких, занесенных снегом круч. Рогатая голова над крыльцом, весьма красноречиво свидетельствовала, что её обитатель не слишком религиозен. Из вырезанных в крупных бревнах окошек на все четыре стороны света лился неяркий свет. Дорог к дому не существовало. Снежные заносы тянулись до самых ступенек, затрудняя путь любому любопытному. В них уже виднелись следы когтистых лап и конских копыт, хотя рядом с избой не было ни одного животного. Сруб, хотя и скрученный, тем не менее был громадным по своему размеру и выглядел домиком для семьи великанов. Из не менее громадного сарая, позади избы регулярно раздавались клекот, взрыкивание, невнятная хриплая ругань, кукареканье и шипение. В общем все, что угодно кроме нормального конского фырканья. В печную трубу над избой не выходил дым. Напротив — она, словно хобот, время от времени втягивала в себя облака, порывы ветра, и неосторожную птицу, заставляя поверить, что дом живой. И весьма своенравный.

С неба кувыркаясь и перекидываясь на воздушных потоках спланировал багряный ворон, своим видом заставивший трубу поперхнуться очередной затяжкой. Из кирпичного жерла вместе с облачками сажи и скелетиками мелких птиц вырвался громоподобный звук, вроде кашля заправского курильщика. Ворон гордо сделав круг над острой крышей страшной хоромины порхнул под окном, снижаясь над снегами на высоту человеческого роста.

— Надеюсь все они уже собрались? — вступая на ступеньки крыльца, тихо спросил я. Мерх, с неодобрением копошащийся на сотканном из Тьмы наплечнике обиженно каркнул:

— Ну и почему тебе в голову приходит всякая гадость! Почему ты не можешь носить обычную одежду, а призвал эту… а ну прочь от моего крыла, сволочь! Эту ерундовину!

Тьме, притворяющейся доспехами и черным плащом, очень нравилось дергать ворона за крылья и щупальцами обвивать его когти. Аккуратно и весьма плотоядно.

— Потому что моя собственная одежда должна быть в целости и сохранности. А если я буду в своем белом камзоле сновать по всем злачным местам, то не напасусь новых. Ты ведь не забыл предупредить Её?