Стихия страсти

Тори не сразу сообразила, что он продолжает говорить о документальном материале, и еще позднее поняла, что в его словах содержится критика. Окончательно справившись с собой, она сумела выйти из глупого ступора и пояснила:

— Но и тема не простая.

Лукас Райкарт удивился отпору с ее стороны, но тут же добавил:

— Правильно, а видение опирается на непривычные социалистические догмы, что не вызывает особого сочувствия.

— Мы в фильме говорили только правду, — Тори продолжала защищаться.

— Согласен, — успокаивающе заметил он и тут же добавил: — Вы дали матерям высказаться, и получилось, что они высказались во вред себе.

— Мы давали им материал на просмотр, — парировала она, — и никто из них не жаловался.

— Они наслаждались своей пятиминутной славой, им некогда было искать изъяны, — ответил он, небрежно растягивая слова.

Его тон казался не столько обвиняющим, сколько сухим. Он снова улыбнулся.

Тори не ответила на его улыбку. В ней боролись два чувства — злости и вины, так как он действительно был прав.

Видя, что она задумалась, Лукас Райкарт продолжал:

— Ничего, обойдется… Тори, кажется?

Тори кивнула, внутренне желая, чтобы он ограничился лишь ее фамилией — мисс Ллойд. Хотя, может быть, он считает, что имеет право так вот, запросто, по имени, обращаться к почти незнакомому человеку.

— Тори, — повторил он. — В документальном телевидении всегда трудно решить, где следует подвести черту. Не пропагандируем ли мы преступность, когда берем интервью у серийного убийцы? Не спекулируем ли на человеческом горе, когда берем интервью у членов семьи жертвы преступления?

— Я не делаю ни того, ни другого, — заявила Тори.

— В самом деле? — Он приподнял прямые черные брови и вопросительно-оценивающе взглянул на нее.

Саймон решил обратить на себя внимание.

— Я тоже не делаю. Люблю, когда выдают честный материал, — сказал он.

Райкарт перевел взгляд с Тори на Саймона, и тогда Колин Матисон представил его:

— Это Саймон Диксон, номер два после Алекса.

— Саймон, — кивнул американец.

— Мистер Райкарт, — Саймон со значением улыбнулся. — Может, вы предпочитаете, чтобы мы называли вас Лукасом? Вы же американец, и наши формальности, должно быть, кажутся вам старомодными.

— Пусть пока будет мистер Райкарт, — ответил Лукас.

Пристыженный Саймон пробормотал:

— Как скажете, босс. Вы здесь хозяин.

— Вот именно, — ответил кратко Райкарт. Он улыбнулся и протянул Саймону руку. Саймон подхалимски принял и первое, и второе.

— А где можно найти Алекса? Он в офисе? — спросил Колин Матисон.

— Кажется, он ищет материалы по какой-то программе.

— По какой еще программе? Уж не о закрытии ли детского дома? Я думал, он над ней уже не работает.

— Вообще-то нет. — Тори решила, что лучше всего ограничиться общими объяснениями. — У него возникла идея, правда, она еще в зачаточном состоянии… касательно… — Она смутилась, почувствовав на себе взгляд американца.

— Об алкоголизме и его влиянии на производительность труда, — подсказал Саймон.

Колин, кажется, ничего не понял, а вот американец… Он явно заметил насмешливую улыбку Саймона и напряженное выражение ее лица.

— Хорошо, пусть Алекс позвонит мне, когда вернется, — приказал Колин и повернулся, чтобы продолжить обход.

Райкарт задержался около Тори.

— Мы никогда раньше не виделись?

Тори наморщила лоб. Где они могли видеться? Они вращались в разных кругах.

— Нет, не думаю, — ответила она наконец.

Он поколебался, потом пожал плечами.

— Неважно. Да, скорее всего, вы правы. Я бы вас ни с кем не спутал. — Он ослепительно улыбнулся. Только для нее. Сердце Тори странным образом подпрыгнуло в груди.

— Я… — Обычно такая находчивая, она не могла вымолвить ни слова.

Он снова улыбнулся, белые зубы сверкнули на фоне загорелого лица, потом он исчез.

Чтобы успокоиться, Тори глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Такой мужчина мог бы служить рекламой здорового образа жизни.

— «Я бы вас ни с кем не спутал»! — передразнил Саймон американца. — Господи, и откуда только у него манеры в стиле ретро!

— В чем дело? — Тори непонимающе посмотрела на него.

— Да брось ты притворяться, дорогуша! Ты и большой шеф! Похоже, что он на тебя глаз положил, а?

— Ты смешон! — огрызнулась она в ответ.

— Я-то смешон? — Саймон улыбнулся. — А как ты объяснишь эти долгие взгляды? И не только со стороны нашего заокеанского кузена. Мне кажется, наша Снежная Королева начинает оттаивать. Но никто тебя не обвиняет, — продолжал болтать Саймон. — У него есть, по меньшей мере, одно неоспоримое преимущество — он богат, безмерно, до неприличия, до безобразия…

— Замолчи, Саймон, — рассердилась она. — Даже если бы меня интересовали деньги, что на самом деле совсем не так, он определенно не в моем вкусе!

— Ну, как скажешь, — ответил он, явно оставаясь при своем мнении. — Тем более что, по слухам, он все еще обожает свою жену.

— Жену? — повторила она. — Так он женат?

— Был женат, — пояснил он. — Жена погибла в автокатастрофе несколько лет назад. Столкнулась с каким-то грузовиком. Кажется, она была беременна.

Подробности о боссе неприятно отозвались у нее внутри, как удар в солнечное сплетение. Она покачала головой. Нет, не может быть! Неужели!..

Краткая форма от имени Лукас — Люк, он американец, работал в СМИ, хотя и в совершенно другой сфере.

— Не был ли он зарубежным корреспондентом?

Саймон изумленно взглянул на нее.

— По моим источникам, он работал несколько лет на Ближнем Востоке корреспондентом агентства Рейтер, потом нашел богатую наследницу и женился. Я не помню фамилии его жены, но знаю, что ее семья имела связи на Флит-стрит.