Стихийный мир. Морской эмир

Однако проблема была в том, что сейчас я была готова даже к этому. Мне хотелось касаться Тирреса, хотелось, чтобы он не отпускал мою руку. Чтобы рассказывал об Айреморе и учил магии дни и ночи напролет.

А что до остального – то хоть водоросль не расти.

– Я расскажу тебе, когда придет время, – проговорил эмир и медленно поднес мою ладонь к своим губам.

Сердце пропустило удар. По мышцам ударил ток. Я невольно заулыбалась, когда он коснулся меня поцелуем, медленно переворачивая кисть и скользя губами к центру ладони, к самому чувствительному месту… на котором вдруг вспыхнуло что-то.

– Ай! – воскликнула я, вырывая руку и с ужасом глядя на ярко-красный круг, внутри которого было ещё много-много маленьких кружочков.

Вместе рисунок напоминал то ли скопление пузырьков, то ли очертания какого-то цветка.

– Что это? – ахнула я, проводя пальцами по контурам изображения, которое медленно исчезало, словно его и не было.

Пара секунд, и оно окончательно пропало.

– Это печать Анабены ядовитой, – ответил Тиррес, убирая от меня руки, словно не хотел теперь пугать своими прикосновениями. – Тебе не стоит волноваться. Это лишь гарантия.

Взгляд морского эмира казался виноватым.

– Какая гарантия? – возмущённо воскликнула я, хотя сердце все ещё билось быстро-быстро.

Только что произошло нечто ужасное.

– Гарантия, что никто не выкрадет тебя из Айремора, – ответил он. – Пойми меня правильно, тебе я верю, Саша, ведь мы с тобой договорились. Но я знаю, что есть… существа, которые будут тебя искать несмотря ни на что. И попытаются вырвать тебя из моих рук… и из моего сердца. А этого я допустить не могу.

Он осторожно коснулся пряди моих волос, в беспорядке летающих вокруг головы, и, созерцательно склонив голову набок, проговорил:

– Ты такая красивая…

От его голоса желудок подпрыгнул к горлу, резко стало жарко.

Я была почти счастлива, что нравлюсь ему. И, как это ни ужасно, вдруг стала забывать, о чем шел разговор.

– Я не готов тебя отпустить. По крайней мере, пока. Вместе с тобой уйдет и часть меня, ты же чувствуешь?.. Чувствуешь?..

Он резко взял мою ладонь и положил на свою обнаженную грудь, прямо туда, где оглушительно громко билось, стучало.

От этого прикосновения меня словно пронзили насквозь, как рыбку огромным гарпуном. А под пальцами что-то заклубилось, запульсировало.

Я чувствовала силу Тирреса, как свою собственную. Ту, которую я и у себя-то редко ощущала. Но сейчас все это стало болезненно ярко.

– Чувствуешь… – утвердительно протянул он и коснулся другой рукой моей щеки.

Я закрыла глаза, задержав дыхание, ощущая, как его пальцы погладили меня, двинувшись вниз, и накрыли проклятые жабры.

Стон вырвался из груди.

– Тирр… – хрипло выдохнула я, резко распахнув глаза.

Вода вокруг сверкала, пронизанная изумрудными всполохами. А я больше не была собой.

Руки проникли в колдовские искрящиеся волосы, я притянула к себе эмира и поцеловала.

Голова кружилась, казалось, сердце вот-вот выломает грудь, а я сама вспыхну и сгорю, если горячие руки морского повелителя не сомкнутся за моей спиной и не вдавят в собственное тело. Если я не почувствую, как его язык входит в меня, соединяясь, соблазняя, сводя с ума и ломая все барьеры.

И я не сгорела, потому что все так и произошло.

Тиррес покрывал мое лицо поцелуями, долго и исступленно ласкал, вылизывая и ловя мое дыхание губами, пока меня не начало трясти изнутри от совсем других желаний. Гораздо более неприличных.

Но в этот момент эмир резко распахнул руки и почти оттолкнул меня, выплывая из цветка на два метра назад.

Он тяжело дышал, обычно светлая кожа лица стала темнее, его щеки пылали, глаза сверкали так ярко, что вокруг, казалось, потемнело.

– Ты должна все обдумать и сама принять решение, о том… что произойдет между нами, – отрывисто и низко проговорил он. Почти через силу. Мощные мышцы на его руках были напряжены, кисти сжаты. – А принимать решения под воздействием магии не стоит.

Я чуть не застонала от разочарования. И от желания поблагодарить его, потому что он был прав.

А ещё – от резкого контраста между эмиром и Красным дожем. Потому что уж Сициан-то не делал разницы между реальной страстью и наведенной. Его устраивали обе.

Я глубоко втянула воду и выдохнула. Пульс понемногу приходил в норму.

– Сейчас мне нужно заняться делами, – недовольно скривившись, проговорил Тирр. – А тебе – потестировать свои возросшие способности. Поэтому… я тебя оставлю. Хотя поверь, мне этого совсем не хочется.

Под ребрами сжало и полоснуло острым.

Конец ознакомительного фрагмента.