Стихотропное
Шрифт:
Она умела разбираться в главном:
Лишь тот, кто действует, получит и успех!
И, не взирая, на чужие охи,
Она нашла искомый экземпляр,
И вскоре председатель Мохин,
Попался под Ядвигин окуляр.
Он был женат, но жены, ведь не стены,
И был изъят Ядвигою себе,
И круг сошелся в точку постепенно,
И точка стала вехой по судьбе.
Ядвигу бабы, в общем, не любили.
Но ей на баб всегда было чихать.
Теперь она
У учит баб, как замуж попадать.
Она уже три мужа «упразднила»,
Четвертый раз сходила под венец,
«Ютуб» с «Фейсбуком», кстати, покорила
Свой программой «Где искать конец».
Ядвигу можно сильно ненавидеть,
Ядвигу можно страстно обожать,
Но, ей, как уже можете, предвидеть,
На ваше мненье попросту плевать!
По всем канонам общежития
Пришел тот час, что спать пора,
Но музыкальные открытия -
Это серьезно, не игра!
И для талантища Бориса
Закон не писан, как всегда.
Он исполняет, как на "бис" вам
Свои творенья без стыда.
"Я слышу ваши песнопения!
Под дверью гневалась Петровна.
И я имею все намерения,
Позвать полицию экспромтом!
Пусть вдохновятся вашим творчеством,
Фемиды верные сыны,
А то, чего ж я в одиночестве,
Вкушаю прелести войны!"
"Нельзя такой быть агрессивною!
Ответил Боря-музыкант.
Я всем дарю лишь позитивное,
И у меня большой талант!
Меня вы даже вдохновляете,
Исправить этот негатив,
Сейчас вы тоже исполняете,
Средь ночи в двери позвонив!"
"И чем же дело это кончится?
Подумал Шурик, их сосед.
Быть может тоже заморочиться,
И разогнать с площадки всех?
Но, если вызовут полицию,
Меня еще и загребут!
Уж лучше написать петицию,
И двинуть с нею прямо в суд!"
"Да, как же вы достали, граждане!
Вскричала Ольга за стеной.
На утро совещание важное,
Мне на работу что, одной?
Идите быстро по квартирам,
Я не ручаюсь за себя!
Проклятье вам, ночным вампирам!
Достали вы уже меня!"
По лестнице спустился Пашка,
Сказать, что больше нету сил,
И постучался он к Наташке,
И секс открыто предложил.
Наташка двери не открыла,
Послала Пашку-дурака.
А Шурик предложил текилы,
А Ольга – рюмочку вина.
Борис сказал, что вдохновился
Сыграть соседям карамболь.
И весь подъезд к утру напился,
Словно по нотам: ми, фа, соль…
Анжелика – это девушка мечты,
Только Веронику встретил как-то ты,
Сразу
после Ольги, ты ее забыл,Тут с которой после Катерины был.
А Снежана с Инной – те вообще не в счёт,
Ведь на Николину сделан был расчёт.
Но потом ты лихо развернул коней,
Так и получилось, что ушёл не с ней.
Анжелика – это девушка мечты!
И ее упрямо ищешь в мире ты,
Вероника тоже очень хороша,
Но уже к Марине клонится душа.
Ожидание длиться может целый век,
Но ведь ты всего лишь смертный человек,
Вот и Яну с Таней ты не пропустил,
И на два свидания их подряд сводил.
Девушек не мало на твоём пути,
Только Анжелику ищешь верно ты…
«Деточка моя, послушай Молю,
Все уже когда-то это было,
Да, тебе, конечно, очень больно,
И скажи, что я не говорила!»
Соня нервно выпила водицы,
Посмотрела, искоса, на Молю,
С бабушкой её они – сестрицы,
Но другой породы она, что ли?
Моля проживала в доме мужа,
Третьего, ушедшего в могилу,
В семьдесят был брак уже не нужен,
Только Моля в ЗАГС опять сходила.
Вот теперь сидит тут на веранде,
В брючном нежно-розовом костюме,
В пьеркарденовском шифоновом тюрбане,
Моля, как всегда была в изюме!
Уж чего нельзя сказать о Соне,
Счастье не случилось с ней навечно,
Целый год она была в загоне,
Переехав к парню быстротечно.
Моля ей, конечно, говорила:
«Детка, не пори сейчас горячку,
Без печати всё теряет силу,
Ты свой дар, бросаешь, как подачку!»
«Съехаться – ничуть это не стыдно!
Так сейчас все делают повсюду!»
Соне было страшно, как обидно,
Словно ей вменяли склонность к блуду.
«Деточка, мы все всё понимаем,
Это страсть, и чувства, и желания,
Но, не зря ж обряды соблюдаем!
Тут же – лишь пустые обещания!»
«Ах, при чем тут странные обряды?!
–
Возражала Соня, да со смехом.
–
Свадьбы никому из нас не надо,
Родственникам только на потеху?!»
Моля не теряла хладнокровия,
Толковала внучатой племяше:
«Брак полезен женскому здоровью!
А без брака ты не станешь краше!
Уясни: мужчина настоящий,
Свою женщину свободной не оставит,
Он ее за спину свою спрячет,
Под фамилию свою скорей поставит.
Тот же, кто в любви тебе клянется,