Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни

Борьба

Тело, тело, – ты мумияГрозная – гром в тебе.Краска гробов – мумия —Плащ престрашный тебе.Дух дорогой – ты голубь,Мир весь весной – ты.Алая тёплая прорубьЗдесь – погружайся ты.Ложь! – легковейная башня!Мумия – тело моё.– Нет, – пресветлая пашня!..Голубь, гуртуя, поёт.Тело, тело, – ты тёплое!Март младенец и я.Ноги – вы новые тополи,Сердце сверкать, лияКровь новую, вечную,Плащ тлеет, тот.Жизнь, о март, человечнуюВижу, как новый живот.

Первый грех

Первый грех против марта – мертвею.О, маца мертвородная, страшно…Светлый свет позабывчиво веюСнова, снова, – на новые брашна.Миртом март, помертвев, покрываю.Милый мирт мой – ты лавр жестколистый.Знает сердце: (скрывает) – срываюЯ последний аканф нелучистый.

Печаль

Печаль, печаль, – что лёд лазурный?Что флюгер, – фуга – весь финал?Что скрип заржавленный ажурныйИ черночермный мой аннал? —Нет, алость ты, – ведь кровь струитсяИз сердца светло и темно,Где рой пурпуровый роится,Где я берёг своё вино.Ты – март, ты радостью была бы,От солнца свой начавши путь.Из каменного сердца бабыТебя я вынул – миг сверкнуть.Великий вечерСтемнела твердь – и нет трамваев.Притихла тишь: с земли зовут.И караваны караваевПасхальных, светлых, вдоль плывут.Вода во льдах лелееносна.Темнеет, тихая, – жива.Вот скоро, громко, живоносноВселенная взгремит: нова!

Пасха

Виктору Мозалевскому

В монастыре встречаем ночьПасхальную. Темнеют толпы;Чернеют стены; вскачь и вскочьРезвятся дети – будят ночь.Вверху, как огненные колбы,Иллюминованные стеныЦерковных башен светят в ночь.А мы, как изгнанные дети,Ютимся в мраке. Вот, воочьИ вслух, о, радость перемены.Не смерть, а жизнь воскликнул хор!И шёпот жаркий двинул толпы.И алый, благостный, кагорЛиёт напев. Прекрасно колбыСтруят свой свет – и разговорВселенский, звучный, слышат стеныПод перезвонов хмельный хор.

Благовещенье на Пасхе

Всеволоду и Борису Шманкевичам

Открытое окно – весной.(Не то зимой, не то весной)И ладан будто бы росной:Дымят деревья новый знойНевидный, нежный, – пред веснойПредвестье – благость – Бог со мной.Свеча – пурпуровой красойОкрашена – передо мной.И холод, в форточку, лесной,И, всё-таки, тот, вешний, знойНевидный, нежный, – пред веснойБлаговещанье – Бог со мной.Благовещанье, Пасха, март,И книга та же: blanc-noire.

Мартовский дождь

Снимаю шляпу – капают впервыеДождинки дробные, хваля и веселяВесну весёлую – и голубую выйюПоднял весь мир, светя, сеня, тепля.Летят, как голуби, внизу велосипеды…И голубеет свет сверкающих колёс.Победы новые, весенние победы,Несу, как розовый роскошный редкий гросс!

Звон ночью

Н.В. Синезубову

Лазурной льдиною стеснённый(Плыла, плыла – и приплыла)Иду открытый, полусонный,Не вижу: ночь уже бела.И, вдруг, державною рукоюКолоколов в ночи разлив!!..Конец тиши, конец покою,Виденью алому олив.Не утреня и не вечерня,И не обедня благовесть.Вон камни, брошенные зернью.Вот кончилась мужская месть.И, се, предутренней пороюВъезжает в град митрополитНавстречу радостному рою,Который звоном веселит.28 марта

Нине – сакс

Нине Мозалевской

Ты фарфор – сакс теплонежнейший.Ты в голубом как голубь алый.И мать твоя – в одежде гейши.А ты младенец, агнец малый.И март младенец – братец родныйТебе, о Нина – им святится.Звенишь ты золотом природнымМоим приходам: – Тися, Тися…Просила куклу ты – другоеДаю тебе в подарок звучный.Вот песнопенье дорогоеВсё в буквах чёрных – список скучный.Но я клянусь – у колыбелиЕго, младенца марта, – яркоГорю, пою: – о лель мой, лели!..Пою всей жизнью светложаркой.

«Цепочку ценнозолотую…»

Цепочку ценнозолотуюЯ дал, отдал – и ты взяла,Реликвию мою святую.Единственной она была.И возвратила. Здравствуй, альфа,Прощай, омега, – ты была,Единственная моя арфаЗапела в марте – и прошла.Но ты жива. Жива со мною,Поёшь везде: в ветрах, в цветах.Ожив, умру, опять весною,С твоею песней на устах.29 мартаДень скорби

Неторжественный гимн

Младенец март возрос – ручей ломает лёд,Апрельски алый день темнеет нежно в небе.Благослови, Господь, венец весны – Твой годИдёт и наступил, конец моей амебе.И вот мечта моя: красивый яркий Крым,Лазурное пальто, веселье, смех, и девы.Младенец март возрос – иду, любуюсь им,Забыл на миг свой гроб, безумие, издевы.И только ты не там. Мой мирт, мой март, взлетел,Взлетел весною ввысь – и облачко на небе.Благослови, Господь, веселье юных тел,И жизнь и март и мысль о золотистом хлебе.30 мартаКонец марта

Третья книга стихов (1920–1921)

Тебе, Бронислава,

5 июля 1920

во веки аминь

Посмертье

Голубой липе подобен добитый.И ты бы упала на малую травуУ врат, и у врат – голубей-ка до битвы.И ты бы пила олипье с утра – для уст. Студя, постонала бы час Сочась частицами былей.И серый смерд встал бы для тебя, подбочась.И ахнул бы в далях аминь милый. Тихо хоти, ходи По травам рая правя,И в раю сухо-одинБок о бок с богом Авель.1918 г. 16/V.Ночь

Ождань дождя

И травы рта утраУтерять ни за что не хотятРусые росы ждут: будет рай.И на них наглядеться – хоть я.Я – тихоольховый скрипПирски пируем с ветром мы.И силён её свисторазгуловый скрепНаш – и ждём мы с ветками мир.Со светлыми ветками!Ткём мы скрипя пиры.И дождя дожидаемся, деева с детками.Со огнём и горомом пеньтесь пары – Оооблака! Локоны, локоны седые. Садись на темя огнянное яблоко,Не пали – сады – святые.1918 г. 14/VНочь