Стихотворения и поэмы

(Берет с постели тюльпан и подносит Хендрике.)

Смотри, какой нарядный господин! Совсем как принц, что приходил сегодня. Как лепестки он пышно распростер И весь дрожит, как розовое знамя.

(Любуется тюльпаном.)

Он на костер походит…

Хендрике

(в ужасе)

На костер?!

Рембрандт

Ну да: на пламя… Что с тобой?

Хендрике

На пламя?!

(Бросается к двери.)

Рембрандт

(удерживая ее)

Куда же ты!.. Любовь моя!.. Сестра!.. Мы выбросим его… Другим подарим…

Хендрике

(вырываясь)

Простите, сударь!.. Я боюсь костра!.. Я ухожу от вас!.. Прощайте, барин!

(Убегает.)

4

Рембрандт, обессиленный, садится. Входит продавец красок.

Продавец красок

Я к вам не вовремя?

Рембрандт

Нет, нет… садись… Я рад потолковать с единоверцем…

(Растирает рукою грудь.)

Продавец красок

Как вы бледны! Вы вовсе извелись!

Рембрандт

Так. Пустяки. Немножко болен. Сердце.

Продавец красок

(подает ему пакет)

Вот, сударь, краски вам.

Рембрандт

Я гол и бос, Чем мне платить?

Продавец красок

Оставьте, ради бога! Я сепию и сажу вам принес, Да жженой кости раздобыл немного…

Рембрандт

Ага, — и жженой!

Продавец красок

Вы довольны?

Рембрандт

Да.

Продавец красок

А светлых нет, хоть у других проверьте.

Рембрандт

Их мне не надобно. Тащи сюда Все краски старости, все краски смерти.

Картина шестая ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА

1

Комната Рембрандта в гостинице. Вечер. На стенах портреты Саскии, Хендрике, Титуса. Входит Флинк, осматривается.

Флинк

Вот это мастерская! Прямо смех! Лохмотья, ветошь, грязные стаканы… А все ж Рембрандту, одному из всех, Нанес визит наследный принц Тосканы. Не пожалею про заклад руки, Что это — признак близкого успеха, И, значит, вновь к нему в ученики Втереться надо мне, других объехав, Да что-то долго нету старика! Придется мне, пожалуй, через сутки Наведаться вторично, а пока Неплохо бы сыграть такую шутку.

(Берет кисть и рисует на полу монету.)

Вот нарисую золотой флорин Здесь на полу и дам скорее тягу. Воображаю, как, подвох открыв, Рассердится подслеповатый скряга!

2

За дверью слышны шаги, Флинк прячется под кровать.

Входит Рембрандт.

Рембрандт

Весь город обошел, а что за толк? Я так измучен. Сердце бьет, как молот. Никто, Рембрандт, тебе не верит в долг, Четвертый день твой собеседник — голод. Как быть тебе?

(Замечает нарисованную на полу монету.)

Однако же постой! Я, видно, брежу: не флорин ли это? Мне повезло! На этот золотой Я холст куплю для нового портрета.

(Хочет поднять монету и видит, что она нарисована.)

Так это шутка? Кто ж ко мне проник И разыграл такую злую шутку? Ax, если б знал безжалостный шутник, Как мне сегодня тягостно и жутко! Я одинок и болен, слаб и сир, Глаза не видят, сердце жить устало.

(Подходит к окну, смотрит на город.)

Спят небеса. Спит равнодушный мир, Спит Амстердам на ста своих каналах. Мой Амстердам! Мне без него и дня Прожить невмочь! Тут на любом канале Мне каждый мостик близок! Тут меня Любили, ненавидели и гнали. Плывущих лодок дремлют огоньки, Часы на башне полночь бьют в дремоте, Спят бюргеры, надвинув колпаки, Спят нищие, закутавшись в лохмотья. Ночных мышей скребущий, робкий звук Один тревожит тишь убогой кельи. Спит хитрый Сикс и громогласный Кук, И демоны стоят над их постелью. Я одинок: спит Саския в гробу, Спит рядом с нею Титус на кладбище, И, ожидая ангела трубу, Спит Хендрике в своей могиле нищей. Над спящими колокола звенят, Звезда в ночи падучий след свой чертит… Лишь я не сплю… Но вот уж и меня Забрала сладкая зевота смерти.

(Подходит к портретам, и обращается к ним.)

Родные тени! Заклинаю вас Моей любовью — золотым оружьем: Сойдитесь в этот одинокий час Ко мне, живому, на прощальный ужин!

(Ставит портрет Саскии на стул у стола.)

Ты, Саския, на Стоффельс не сердись, Не мучь ее ревнивыми словами.

(Ставит портрет Хендрике на другой cmул)