Стихотворения и поэмы

Журавли и комар

В пути под облаками Летели Журавли; Внизу, вблизи земли, Своим путем летит Комар над муравами. «Комар, Комар летит, Комар, Комар жужжит, Как будто равен с нами!» — Вскричали Журавли. Но что Комар в ответ жужжит над муравами? «Мой путь вблизи земли, Ваш путь под небесами; Летаю и жужу не для досады вам, Не трогайте меня своими вы носами; А мой комарий нос не вреден Журавлям». <1783>

Станс к дмитрию григорьевичу левицкому

Левицкий! начертав российско божество, Которым седьм морей покоятся в отраде, Твоею кистью ты явил в Петровом граде Бессмертных красоту и смертных торжество. Желая подражать парнасских сестр союзу, Воззвал бы я, как ты, себе на помощь музу Российско божество пером изобразить; Но Аполлон его ревнует сам хвалить. <1783>

К моему другу

Мой друг! не ведаю, какому чуду веришь, Коль с музами меня желаешь сочетать; Ты слабый мой талант по чувству дружбы меришь, Иль власть свою во мне желаешь испытать. Не буду говорить, что в жизни всяко время Свое имеет бремя, Что музам я себя не ставлю в женихи, Тебе в угодность я хочу писать стихи. <1783>

Слух и видение

Сатир в своей пещере, Желая вещи знать по вере, У всех летучих вопросил: «Зачем пчела везде летает?» Кузнечик доносил, Что он не в дальности от улья обитает И что к Кузнечику Пчела гудеть летает. Спросил у Саранчи: в ответ из-за плеча, Шепча, Сказала саранча, Что так, как и она, Пчела гулять летает. Спросил у бабочки: летает на цветы И машет там крылами. Спросил у Воробья: летает на кусты, Порхать между ветвями. И каждый, наконец, как чувствовал иль знал, По своему сказал. Сатир, подумавши, ко улью сам явился. Из уст самой Пчелы вопрос тогда решился: Ты видишь улей сам; ответ найдешь внутри, Приди да посмотри. <1783>

Лев и ребята

Ребята на лугу играли, Шары себе катали. Пришел к игрушкам Лев, Пришел, и тут же сев, Здорово им, как братам, Он, лапу приподняв, Вещает так ребятам: «Давать катать шары; кто выйграет, тот прав». Ребята Льву в ответ: «Мы свой храним устав. Мы лапу львиную высоко почитаем, Но родом, из веков, со Львами не играем». <1783>

Басня на пословицу: Воля со мною твоя, а по правде усадьба моя

Какой-то добрый сад — Не ведаю, каким случаем, – нажил славу, Что есть в саду под грушей клад, И многие твердят То вправду иль в забаву. Другие требуют доводов и примет, Без коих верной правды нет. Родился спор в народе, И каждый, в мысленной свободе, За спором бился об заклад, Что есть иль нет под грушей клад. Чтоб в споре успокоить души, В саду искоренить потребно было груши, Без дела, невпопад. Но сад хозяину и груши нужны были; Хозяин вспомнил то, что спорщики забыли: «Я с вами, – им сказал, – не бился об заклад; Представлю только вам, что мне мой нужен сад». <1783>

Станс к Л. Ф. М.

Собор парнасских сестр мне кажет прежню лиру; Приятно вспоминать во осень лет весну; Я вновь хочу воспеть иль Хлою, иль Темиру, — Не смею лиру взять, в свирель играть начну. Пускай мое перо их прелести представит, Меня воспламенит их петь моя любовь… Темира ль, Хлоя ли стихи мои составит, Я чувствую, увы! что в жилах стынет кровь. Не примут дани сей ни Хлоя, ни Темира, Одна и та давно прелестна, хороша; В победах красоты, во всех забавах мира — Скучна живет любовь, где страстна лишь душа. Но сей ли только путь пиитам узаконен? Пиши сатиры ты, мне муза говорит, Ко оскорблению людей мой ум несклонен, И нравы исправлять не мне принадлежит. За слово невзначай рассердятся другие, И острые умы припишут слову толк, — Загадки сфинксовы возникнут в дни златые, Где глас лжемудрости давно уже умолк. Не делав людям зла и им желая блага, Словами острыми невинно досаждать Прилична может быть во младости отвага, А в зрелом возрасте прилично рассуждать. Но, внемля гласу муз, не буду я безгласен; Что петь – у множества народов вопрошу; От бытности вещей мой будет стих прекрасен, Екатерину я на лире возглашу. Иной вещает мне: она, прервав препоны, Из диких прихотей ум общества творит, И благонравия и кротости законы, К незыблемому всем спокойствию, дарит. Другой, красясь мечом, победой увенчанным, Сторично за нее желает кровь пролить, И всюду с мужеством и сердцем постоянным, Ревнуя, ищет сам врагов ее разить. Взводя усердный взор на Павла и Марию И в отраслях от них породу чтя богов, Иной поет сто крат счастливую Россию, Блаженство стран ее счисляет в круг веков. Другой, обременен несчастною судьбою, Прибегну я под кров Минервы, говорит, Речет: прейдут беды; он видит пред собою Минервы росския божественный эгид. Но в ревности, ее щедротой воспаленный, Кто хочет боле знать, коль глас парнасский мал, Пускай пространнее вопросит у вселенной, — Она дополнит то, что кратко я сказал. <1784>

Станс к Михаилу Матвеевичу Хераскову

Творец похвальной «Россиады», Любитель и любимец муз, Твой глас, под скипетром Паллады, Удобен множить их союз. На лире ли когда бряцаешь Екатеринины дела, Сердца ты сладко проникаешь, Святится праведна хвала. Желаешь ли ты править нравы — Перо твое являет нам Священны Нумины уставы За дар счастливым временам. Пильпаи, Федры, Лафонтены Тебе могли бы подражать. Во храм ли вступишь Мельпомены, Ты можешь страсти возбуждать. Пастушьи ль игры, или смехи, Иль сельску славишь простоту — Являешь новы в ней утехи, Поя природы красоту. Гнушаяся ль когда пороком, Желаешь добродетель петь — Твой ум, в течении широком, Нигде не может укоснеть. Твоим пленяясь стихотворством И петь тобою ободрен, К совету твоему упорством Мой разум не был отягчен. Привержен к музе справедливой, Я чувствовал во времена, Что стыдно быть бесплодной нивой, Где пали добры семена. Но лишь к Парнасу приближаюсь, Страшусь пиитов я суда; И в песнях скоро утомляюсь, И тщетного бегу труда. Коль судишь ты меня нестрого, Воспримешь ревность вместо дел; Хоть петь тебя не мог я много, Но чувствовал, когда я пел. <1784>

Приятность простой жизни

Трудящийся судья! Устав от должностей заботливого чина, Приди покоиться в гостях у селянина, Где мирны дни ведет счастливая семья; А чтоб такое диво Не возмогло тебе представиться за лживо, Спроси у всей семьи спокойных дней секрет, И вот тебе в ответ: «Во время нашего досуга Не затрудняем мы друг друга Делами свыше нас; Хоть дел других не охуждаем, А только рассуждаем, Как лучше сделать нам на круглый год запас, К простому вся дни пиру. Кто хочет ссориться, того склоняем к миру, Дая рассудку полну мочь; От споров мы отходим прочь, Коварных нас оставить просим, И жалоб в люди не приносим, Себя не ставим во святых: Имеем слабости, имеем недостатки, Об них болтаем без украдки, Не трогая чужих. Своих, меж шуток, мы без желчи критикуем, Не мысля зла другим, как лучше жить толкуем. Бежим ловящих нас похвал; И если иногда, подчас, из доброй воли, Придет Фортуна к нам откушать хлеба-соли, Мы рады тем, что Бог послал». <1784>

Песня

Много роз красивых в лете, Много беленьких лилей, Много есть красавиц в свете, Только нет мне, нет милей, Только нет милей в примете Милой, дорогой моей. Если б сам Амур был с нею, Он ее бы полюбил; Позабыл бы он Психею И себя бы позабыл, — Счастлив участью своею, Век остался бы без крыл. В ней приятны разговоры, В ней любезна поступь, вид; Хоть привлечь не тщится взоры, Взоры всех она пленит; Хоть нейдет с другими в споры, Но везде любовь живит. <1786>

Стихи к сочинителю разных новых русских комедий

Отечество любя, Являть ему пути спокойства, счастья, славы; Смягчая грозные и грубые уставы, Приятность с пользою мешать в свои забавы; Забавами желать людские правит нравы, Другим желанием людей не оскорбя, — Не суть ли то дела, достойные тебя? <1786>

Стансы