Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Антарктида,
Последняя часть
Необъятного белого света!
1956
"В темноте Притаился злодей…"{180}
В темноте
Притаился злодей.
В темноте
Всё седей и седей
Закипают людские моря.
В давке
Среди площадей
Хорошенько собою владей,
Не влачись, обрубив якоря.
А точней говоря,
Что ни день,
То и больше люблю я людей,
И люблю их, конечно, не зря!
Потому что
Они — это те,
Кто стремились ко мне в темноте
И взывали среди темноты:
"Мы с тобой, если с нами и ты!"
1956
"О вы, которые уснули…"{181}
О вы, которые уснули
Меж двадцатью и сорока
От яда, от петли, от пули,
Елея или коньяка,—
Вы, Лермонтов, Есенин, Шелли
[123]
И Сирано де Бержерак
[124]
,
Я спрашиваю:
"Неужели
Я старше вас?"
Да, это так!
И каждый, кто своей рукою
Коснулся острого пера,
Чтоб больше не иметь покоя,
Тот должен знать — она стара,
Та истина, что в самом деле,
Будь моложав ты или сед,
Ты старше Байрона и Шелли,
Вергилия
[125]
и Руставели,
Ты старше, если ты — поэт!
1956
Дрема луговая{182}
Господи Исусе, чудно под Москвой,
В Рузе
[126]
и в Тарусе
[127]
, в дреме луговой
[128]
!
Дрема луговая! Это к ней вчера
Не переставая липла мошкара.
Сока из надлома не дал бледный хвощ.
Чувствовала дрема: утром будет дождь!
То-то белокрыльник
[129]
вовсе изнемог!
Будет
в серый пыльник кутаться восток.Смерчик еле зримый, предрассветно мглист,
Пронесется мимо, как мотоциклист.
Глухо тарарахнет предрассветный гром
Там, где в гнездах пахнет пухом и пером.
И взлетит от грома
Мошек целый рой,
Как с аэродрома,
С дремы луговой!
1956
"Отцокало Пегасово копыто…"{183}
Отцокало
Пегасово копыто,
Отцокало, и вновь оно зацокало,
И эта лошадь снова ржет несыто.
И нечего ходить вокруг да около,
А надо сделать новое усилье
И оседлать имеющую крылья
Да так помчаться, чтоб и сердце сжалось
И стало совершеннейшею былью
Всё, что не зря тебе воображалось!
1956
Свобода{184}
Я уяснил,
Что значит быть свободным.
Я разобрался в этом чувстве трудном,
Одном из самых личных чувств на свете.
И знаете, что значит быть свободным?
Ведь это значит быть за всё в ответе!
За всё я отвечаю в этом мире —
За вздохи, слезы, горе и потери,
За веру, суеверье и безверье.
Я должен делать так, по крайней мере,
Поскольку сам уже ничем не связан
И стал, как говорится, вольной птицей,
Всему и всем я помогать обязан
Освободиться!
Освободиться!
Разве это просто?
Не говоря уже о человеке,
который ищет помощи, опоры,
Чтоб сдвинуть с места всяческие горы
И обуздать бушующие реки,
Не говоря уже о человеке,
И сами горы возглашают часто,
Что от безлюдья стонут их ущелья,
И сами реки тоже просят моста
И изнывают от бескорабелья.
Шипит пустыня, что под нею море,
До коего столь просто докопаться.
Легко ли всё ж какой-нибудь Сахаре
В одних песках купаться и купаться?