Стихотворения

Когда мы выехали на гору Машук и выбрали место по тропинке, ведущей в колонию (имени не помню), темная, громовая туча поднималась из-за соседней горы Бештау.

Мы отмерили с Глебовым тридцать шагов; последний барьер поставили на десяти и, разведя противников на крайние дистанции, положили им сходиться каждому на десять шагов по команде “марш”. Зарядили пистолеты. Глебов подал один Мартынову, я другой Лермонтову и скомандовали: “Сходись!” Лермонтов остался неподвижен и, взведя курок, поднял пистолет дулом вверх, заслоняясь рукой и локтем по всем правилам опытного дуэлиста. В эту минуту, и в последний раз, я взглянул на него и никогда не забуду того спокойного, почти веселого выражения, которое играло на лице поэта перед дулом пистолета, уже направленного на него. Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру и выстрелил. Лермонтов упал, как будто его скосило на месте, не сделав движения ни взад, ни вперед, не успев даже захватить больное место, как это обыкновенно делают люди раненые или ушибленные».

Кроме Васильчикова и Глебова на дуэли присутствовали «вторые секунданты» – Столыпин со стороны Лермонтова и князь Трубецкой со стороны Мартынова. Лермонтов был еще жив; трудно сказать, можно ли было его спасти, – но из-за начавшейся грозы все врачи, к которым поскакали секунданты, отказались ехать к месту дуэли. Через полчаса поэта не стало. 17 (29) июля он был похоронен на Пятигорском городском кладбище без церковных обрядов, как дуэлянт. Год спустя его прах был перенесен в Тарханы.

Николай I при известии о смерти Лермонтова отреагировал очень грубо («собаке – собачья смерть»), но затем под влиянием симпатизировавшей Лермонтову великой княжны Марии Николаевны высказал подобающие слова скорби. Неопубликованные при жизни стихи Лермонтова заполняли журналы в 1842–43 годы. В 1847-м вышла первая посмертная книга – и многократно переиздавалась. В 1860-м появилось сравнительно полное собрание сочинений. К тому времени Лермонтов уже считался классиком – на памятнике «Тысячелетие России» он был изображен в числе величайших людей страны.

Так началась история лермонтовской славы и легенды, продолжающаяся до сих пор.

Поэты XX века не раз обращались к образу Лермонтова. Вспомним в завершение нашего разговора два стихотворения. Первое – «Памяти Демона» (1917) Пастернака.

Приходил по ночам В синеве ледника от Тамары. Парой крыл намечал, Где гудеть, где кончаться кошмару. Не рыдал, не сплетал Оголенных, исхлестанных, в шрамах. Уцелела плита За оградой грузинского храма…

Здесь идет речь о первой, пятигорской могиле Лермонтова.

Второе стихотворение, Георгия Иванова, написано тридцатью годами позже. Его мы приведем полностью:

Мелодия становится цветком, Он распускается и осыпается, Он делается ветром и песком, Летящим на огонь весенним мотыльком, Ветвями ивы в воду опускается… Проходит тысяча мгновенных лет, И перевоплощается мелодия В тяжелый взгляд, в сиянье эполет, В рейтузы, в ментик, в «Ваше благородие», В корнета гвардии – о, почему бы нет?.. Туман… Тамань… Пустыня внемлет Богу. – Как далеко до завтрашнего дня!.. И Лермонтов один выходит на дорогу, Серебряными шпорами звеня.

Валерий Шубинский

Стихотворения

1828

Цевница

На склоне гор, близ вод, прохожий, зрел ли ты Беседку тайную, где грустные мечты Сидят задумавшись? Над ними свод акаций: Там некогда стоял алтарь и муз и граций, И куст прелестных роз, взлелеянных весной, Там некогда, кругом черемухи млечной Струя свой аромат, шумя, с прибрежной ивой Шутил подчас зефир и резвый и игривый. Там некогда моя последняя любовь Питала сердце мне и волновала кровь!.. Сокрылось всё теперь: так поутру туманы От солнечных лучей редеют средь поляны. Исчезло всё теперь; но ты осталось мне, Утеха страждущих, спасенье в тишине, О милое, души святое вспоминанье! Тебе ж, о мирный кров, тех дней, когда страданье Не ведало меня, я сохранил залог, Который умертвить не может грозный рок, Мое веселие, уж взятое гробницей, И ржавый предков меч с задумчивой цевницей! [1]

1

Здесь и далее синтаксис приближен к авторскому (сост.).

Поэт

Когда Рафаэль вдохновенный Пречистой девы лик священный Живою кистью окончал, Своим искусством восхищенный, Он пред картиною упал! Но скоро сей порыв чудесный Слабел в груди его младой, И утомленный и немой Он забывал огонь небесный. Таков поэт: чуть мысль блеснет, Как он пером своим прольет Всю душу; звуком громкой лиры Чарует свет, и в тишине Поет, забывшись в райском сне, Вас, вас! души его кумиры! И вдруг хладеет жар ланит, Его сердечные волненья Но долго, долго ум хранит Первоначальны впечатленья.

1829

К Д…ву

Я пробегал страны России, Как бедный странник меж людей, Везде шипят коварства змии: Я думал: в свете нет друзей! — Нет дружбы нежно-постоянной, И бескорыстной, и простой; Но ты явился, гость незваный, И вновь мне возвратил покой! С тобою чувствами сливаюсь, В речах веселых счастье пью; Но дев коварных не терплю, — И больше им не доверяюсь!..

Посвящение N. N

Вот, друг, плоды моей небрежной музы. Оттенок чувств тебе несу я в дар. Хоть ты презрел священной дружбы узы, Хоть ты души моей отринул жар… Я знаю всё: ты ветрен, безрассуден, И ложный друг уж в сеть тебя завлек; Но вспоминай, что путь ко счастью труден От той страны, где царствует порок!.. Готов на всё для твоего спасенья! Я так клялся и к гибели летел; Но ты молчал и, полный подозренья, Словам моим поверить не хотел… Но час придет, своим печальным взором Ты всё прочтешь в немой душе моей; Тогда – беги, не трать пустых речей, — Ты осужден последним приговором!..

Русская мелодия

1

В уме своем я создал мир иной И образов иных существованье; Я цепью их связал между собой, Я дал им вид, но не дал им названья; Вдруг зимних бурь раздался грозный вой, — И рушилось неверное созданье!..

2

Так перед праздною толпой И с балалайкою народной Сидит в тени певец простой И бескорыстный и свободный!..

3

Он громкий звук внезапно раздает, В честь девы, милой сердцу и прекрасной — И звук внезапно струны оборвет, И слышится начало песни! – но напрасно! — Никто конца ее не допоет!..

К……

Не привлекай меня красой! Мой дух погас и состарелся. Ах! много лет как взгляд другой В уме моем напечатлелся!.. Я для него забыл весь мир, Для сей минуты незабвенной; Но я теперь как нищий сир, Брожу один как отчужденный! Так путник в темноте ночной, Когда узрит огонь блудящий, Бежит за ним… схватил рукой… И – пропасть под ногой скользящей!..

К Г…нову

Скажу, любезный мой приятель, Ты для меня такой смешной, Ты муз прилежный обожатель, Им даже жертвуешь собой!.. Напрасно, милый друг! коварных К себе не приманишь никак; Ведь музы женщины – и так: Кто ж видел женщин благодарных?..

Наполеон

Где бьет волна о брег высокой, Где дикий памятник небрежно положен, В сырой земле и в яме неглубокой — Там спит герой, друзья! – Наполеон!.. Вещают так и камень одинокой, И дуб возвышенный, и волн прибрежных стон! Но вот полночь свинцовый свой покров По сводам неба распустила, И влагу дремлющих валов С могилой тихою Диана осребрила. Над ней сюда пришел мечтать Певец возвышенный, но юный; Воспоминания стараясь пробуждать, Он арфу взял, запел, ударил в струны… «Не ты ли, островок уединенный, Свидетелем был чистых дней Героя дивного? Не здесь ли звук мечей Гремел, носился глас его священный? Нет! рок хотел отсюда удалить И честолюбие, и кровь, и гул военный; А твой удел благословенный: Принять изгнанника и прах его хранить! Зачем он так за славою гонялся? Для чести счастье презирал? С невинными народами сражался? И скипетром стальным короны разбивал? Зачем шутил граждан спокойных кровью, Презрел и дружбой и любовью И пред творцом не трепетал?.. Ему, погибельно войною принужденный, Почти весь свет кричал: ура! При визге бурного ядра Уже он был готов – но… воин дерзновенный!.. Творец смешал неколебимый ум, Ты побежден московскими стенами… Бежал!.. и скрыл за дальними морями Следы печальные твоих высоких дум. . . . . . . . . . Огнем снедаем угрызений, Ты здесь безвременно погас. Покоен ты; и в тихий утра час, Как над тобой порхнет зефир весенний, Безвестный гость, дубравный соловей, Порою издает томительные звуки, В них слышны: слава прежних дней, И голос нег, и голос муки!.. Когда уже едва свет дневный отражен Кристальною играющей волною И гаснет день: усталою стопою Идет рыбак брегов на тихий склон, Несведущий, безмолвно попирает, Таща изорванную сеть, Ту землю, где твой прах забытый истлевает, Не перестав простую песню петь…» . . . . . . . . . . Вдруг!.. ветерок… луна за тучи забежала… Умолк певец. Струится в жилах хлад; Он тайным ужасом объят… И струны лопнули… и тень ему предстала: «Умолкни, о певец! – спеши отсюда прочь, С хвалой иль язвою упрека: Мне всё равно; в могиле вечно ночь. Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока! Пускай историю страстей И дел моих хранят далекие потомки: Я презрю песнопенья громки; Я выше и похвал, и славы, и людей!..»