Стихотворения
Шрифт:
Покой после бури. Большая идиллия из трех разновеликих строф, в которых последняя строка рифмуется с одной из внутренних строк.
Написана в Реканати 17-20 сентября 1829 года. Вместе с сочиненной почти одновременно идиллией "Суббота в деревне" рассматривалась последователями Б. Кроче и глашатаями теории "чистой поэзии" как абсолютный шедевр, как кульминация всей идиллической поэзии Леопарди, после которой она пошла на спад.
В России это стихотворение было также высоко оценено. Появилось несколько его переводов, среди которых наибольшей известностью пользовался перевод, выполненный А. Плещеевым (1875 г.):
Гроза
Кудахтая, расхаживают куры,
И в воздухе щебечет птичек хор.
Смотрите! там, на западе, в горах
Как просветлело все... Озарены
Луга сияньем солнца, и сверкая
Бежит ручей извилистый в долине.
Движенье, шум повсюду. Всем легко,
И все за труд поденный свой спешат
Приняться вновь с душой повеселевшей.
Ремесленник в дверях своей лачужки
С работою уселся и поет.
Несет ведро бабенка молодая,
Его водой наполнив дождевой.
Опять снует с своим обычным криком
По улице разносчик-зеленщик.
Вернулось солнце!.. весело играет
На высотах и крыше луч его.
Все отворять спешат балконы, окна,
А с улиц шум несется... В отдаленье
На стаде колокольчики звенят...
Вот стук колес: то продолжают путь
Проезжие, задержанные бурей...
Да! все сердца ликуют. И скажите,
Была ль когда нам наша жизнь милей
И было ль нам дороже наше дело?
Кончали ль мы когда свой старый труд,
Брались ли мы за новый - так охотно?
И о нуждах, о горестях своих
Нам помышлять случалось ли так мало,
Как в этот миг? Увы. Веселье наше
Всегда - дитя страданья. И теперь
Проснулась в нас обманчивая радость,
Едва успел исчезнуть страх за жизнь,
Томящий нас тоской невыразимой,
Хотя бы жизнь была противна нам;
Страх, что бледнеть и трепетать во мраке
Нас заставлял, покамест бури рев
И молний блеск нам гибелью грозили!
Как ты добра, как милостива ты,
Природа, к нам! Вот блага, вот дары,
Которыми людей ты наделяешь!
Освободись от горести и бед,
Уж рады мы! Ты полной горстью сеешь
Страдания по нашему пути!
Нежданное, непрошеное горе
Приходит к нам, и если из него
Порой каким-то чудом вырастает
Ничтожнейшая радости былинка,
Нам кажется завидным наш удел.
Как Божеству ты дорог, человек,
Довольный тем, что отдохнуть or горя
На миг один дано тебе порой,
И счастливый вполне, когда всем мукам
Положит смерть желаемый конец.
Суббота в деревне. Стихотворение из четырех разновеликих строф с чередованием одиннадцати- и семисложных строк и наличием смежных и перекрестных рифм.
Для понимания мировосприятия Леопарди очень характерно такое высказывание: "Человеку чувственному, наделенному фантазией и постоянно живущему, как прожил я большую часть времени, во власти воображения, окружающий мир и предметы предстают в двойственном свете. Глазами он видит деревенскую колокольню, а ушами слышит колокольный звон. Но в то же время, благодаря своему воображению, он видит другую колокольню и слышит другой перезвон колоколов. И в этой второй ипостаси заключена прелесть и красота вещей. Уныла жизнь (а таковой она обычно является), если не видит, не слышит
и не чувствует ничего, кроме привычных вещей" (Zibaldone, 4418).Неотвязная мысль. Канцона из четырнадцати разновеликих строф со сложной системой смежных и перекрестных рифм.
По-видимому, сочинена во Флоренции летом 1832 года. Как три следующих стихотворения и канцона "Консальво", входит в так называемый цикл "Аспазия", на создание которого поэта вдохновила любовь к красавице Фанни Тарджони Тодзетти, жене известного флорентийского врача. В дневнике автор признает: "Я никогда не чувствовал, что живу, пока не влюбился... Любовь - это жизнь и жизнетворное начало природы, а вот ненависть - это начало разрушительное и смертоносное. Все созданы для взаимной любви, порождающей жизнь. Ненависть, хотя и может быть естественным чувством, дает обратный эффект, т. е. приводит к взаимоуничтожению, ибо ненавидящий сам себя подтачивает изнутри и разрушает" (Zibaldone, 59).
Любовь и Смерть. Стихотворение из четырех разновеликих строф со смежными и перекрестными рифмами.
Видимо, написано во Флоренции в середине 1833 года. Стержневая мысль идиллии выражена поэтом в письме к возлюбленной Фанни Тарджони Тодзетти (см. прим. к с. 106) 16 августа 1833 года: "Любовь и смерть - это две прекрасные вещи, существующие в мире, и только они достойны быть желанными". Посетив летом 1832 года под Пистойей имение одного флорентийского знакомого, Леопарди продиктовал хозяину эпитафию к бюсту Рафаэля Санти, установленному в саду:
Рафаэль Урбанский
Князь среди живописцев,
Гений чудодейства
И красот творец,
Счастлив был во славе,
Но в любви счастливей.
И сгорел м страсти
Он в расцвете лет
Счастлив был и в смерти.
Эту же мысль Леопарди отразил в эпиграфе к стихотворению, взятому из Менандра, греческого комедиографа IV века до н. э.
К себе самому. Элегия из семисложных и одиннадцатисложных строк с четырьмя перекрестными рифмами внутри.
Стихотворение написано в июне 1833 года одновременно с отрывком "К Ариману" (божество зла в доисламском Иране), с которым оно перекликается по духу. Сильны реминисценции и с отчаянным возгласом Екклезиаста: "Суета сует,- все суета!" Входит в цикл стихов, навеянных безответной любовью к красавице Фанни.
В России эта алегия пользовалась особой известностью и неоднократно переводилась. Приводим некоторые из этих переводов, хотя они неравнострочны оригиналу:
Теперь ты успокоишься навеки,
Измученное сердце.
Исчез обман последний,
Который вечным мне казался,- он исчез,
И чувствую глубоко, что во мне,
Не только все надежды
Обманов дорогих,
Но и желанья самые потухли.
Навеки успокойся: слишком сильно
Ты трепетало. Здесь никто не стоит
Биенья твоего. Земля
Страданий наших недостойна.
Жизнь - горечь или скука. Ничего
В ней больше нет. Мир - грязь.
В отчаянье навеки успокойся.
Нам ничего судьбою, кроме смерти,
Не суждено.
Отныне презираю
Я сокровенное могущество Природы,
Бессмысленное, правящее веком,
Чтоб уничтожить все,
И беспредельную тщету Вселенной.
Д. Мережковский (1893)
Итак, теперь ты навсегда утихнешь,
О сердце утомленное мое.