Стихотворения

Все мертво под луной в саду.

Снег подлунный и тот как лед:

Голубое сиянье льет.

С каждым часом зима сильней,

И до нежных живых корней

Уж добрался лютой мороз.

Спят деревья — не видно слез.

Все случилось в глубоком сне,

Не помог и глубокий снег.

Но расплата близка всегда —

В марте месяце с гор вода.

Забурлили ручьи-ключи,

Заиграли в ручьях лучи,

Раскрошились литые льды.

Теплый дождик омыл сады.

Так ударил расплаты час,

Но не все на земле он спас.

Что же, яблони, где ваш цвет?

Почему же и листьев нет?

Вы стоите черны-черны

Посреди молодой травы,

От дыханья самой весны

Не проснулись, деревья, вы.

2

Не сплетаются ветками,

Рос не пьют поутру,

Но, корявые, редкие,

Лишь гремят на ветру.

Подгнивают и падают,

На дрова их возьмут.

Больше солнца не надо им

И весна ни к чему.

Но выходят из семени

Клен, береза, трава.

У зеленого племени

Не отнимешь права.

Глубоки эти корни.

Начинается труд.

И побеги упорно

Пробивают кору.

Только выжить до срока,

Только на ноги встать,

Будет к солнцу дорога —

Ни согнуть, ни сломать.

Будут сильные листья,

Наливные плоды:

Только встать,

Только выстоять,

только быть молодым!

1945–1953

ГОРОДСКАЯ ВЕСНА

ЖУРАВЛИ

Журавли, наверно, вы не знаете,

Сколько песен сложено про вас,

Сколько вверх, когда вы пролетаете,

Смотрит затуманившихся глаз!

Из краев болотных и задебренных

Выплывают в небо косяки.

Крики их протяжны и серебряны,

Крылья их медлительно гибки.

Лирика полета их певучего

Нашей книжной лирики сильней.

Пролетают, радуя и мучая,

Просветляя лица у людей.

Годы мне для памяти оставили,

Как стоял я около реки

И, покуда в синем не растаяли,

Журавлей следил из-под руки.

Журавли летели, не синицы,

Чьим порханьем полнится земля…

Сколько лет уж, если спохватиться,

Не видал я в небе журавля!

Словно светлый сон приснился или

Это сказка детская была.

Или просто взяли обступили

Взрослые, серьезные дела.

Окружили книги окончательно,

Праздность мне постыдна и чужда…

Ну а вы, спрошу я у читателя,

Журавлей вы видели когда?

Чтоб не просто в песне, а воочию,

Там, где травы жухнут у реки,

Чтоб, забыв про мелочное прочее,

Все глядеть на них из-под руки.

Журавли!

Заваленный работою,

Вдалеке от пасмурных полей,

Я живу со странною заботою —

Увидать бы в небе журавлей!

1960

БОГИ

По дороге лесной, по широкому лугу

С дальнобойким ружьем осторожно иду.

Шарит ствол по кустам, озирает округу,

И пощаду в себе воплотив и беду.

Путь от жизни до смерти мгновенья короче:

Я ведь ловкий стрелок и без промаха бью.

Для порхающих птиц и парящих и прочих

Чем же я не похож на пророка Илью?

Вот разгневаюсь я — гром и молния грянет.

И настигнет стрела, и прощай синева…

Вот я добрый опять (как бы солнце проглянет).

Улетай себе, птица, оставайся жива.

Только птицы хитры, улетают заране,

Мол, на бога надейся, но лучше в кусты…

И проходит гроза, никого не поранив.

«Злой ты бог. Из доверия выбился ты!»

Впрочем, вот для разрядки достаточный повод:

На березе скворцы у скворечни своей;

Белогрудая ласточка села на провод,

Восхищенно глядит, хоть в упор ее бей.

Так за что ж ее бить, за доверие, значит?

Для того, чтоб она нелюдимой была,

Та, что даже детишек от взгляда не прячет

И гнездо у тебя над окошком свила?

Ты ее не убьешь и пойдешь по дороге,

Онемеет в стволе окаянный свинец…

. . . . . . . . . .

Пуще глаза, о, с громом и молнией, боги,

Берегите доверие душ и сердец!

1961

ГОРОДСКАЯ ВЕСНА

Растопит солнце грязный лед,

В асфальте мокром отразится.

Асфальт — трава не прорастет,

Стиха в душе не зародится.

Свои у города права,

Он в их охране непреложен,

Весна бывает, где земля,

Весна бывает, где трава,

Весны у камня быть не может.

Я встал сегодня раньше всех,

Ушел из недр квартиры тесной.

Ручей. Должно быть, тает снег.

А где он тает — неизвестно.

В каком-нибудь дворе глухом,

Куда его зимой свозили

И где покрылся он потом

Коростой мусора и пыли.

И вот вдоль тротуара мчится

Ручей, его вода грязна,

Он — знак для жителей столицы,

Что где-то в эти дни весна.

Он сам ее еще не видел,

Он здесь рожден и здесь живет,

Он за углом, на площадь выйдя,

В трубу колодца упадет.

Но и минутной жизнью даже

Он прогремел, как трубный клич,

Напомнив мне о самом важном —

Что я земляк, а не москвич.

Меня проспекты вдаль уводят,

Как увела его труба.

Да, у меня с ручьем сегодня

Во многом сходная судьба.

По тем проспектам прямиком