Стихотворения

* * *

Жеманницы былых годов, Читательницы Ричардсона! Я посетил ваш ветхий кров, Взглянул с высокого балкона На дальние луга, на лес, И сладко было мне сознанье, Что мир ваш навсегда исчез И с ним его очарованье. Что больше нет в саду цветов, В гостиной — нот на клавесине, И вечных вздохов стариков О матушке-Екатерине. Рукой не прикоснулся я К томам библиотеки пыльной, Но радостен был для меня Их запах, затхлый и могильный. Я думал: в грустном сём краю Уже полвека всё пустует. О, пусть отныне жизнь мою Одно грядущее волнует! Блажен, кто средь разбитых урн, На невозделанной куртине, Прославит твой полет, Сатурн, Сквозь многозвездные пустыни! Конец 1912

Лары

Когда впервые смутным очертаньем Возникли вдалеке верхи родимых гор, Когда ручей знакомым лепетаньем Мне ранил сердце — руки я простер, Закрыл глаза и слушал, потрясенный, Далекий топот стад и вольный клект орла, И мнилось — внятны мне, там, в синеве бездонной, Удары мощные упругого крыла. Как яростно палило солнце плечи! Как сладостно звучали из лугов Вы, жизни прежней милые предтечи, Свирели стройные соседних пастухов! И так до вечера, в волненье одиноком, Склонив лицо, я слушал шум земной, Когда ж открыл глаза — торжественным потоком Созвездия катились надо мной. Май 1911

К музе

Я вновь перечитал забытые листы, Я воскресил угасшее волненье, И предо мной опять предстала ты, Младенчества прекрасное виденье. В былые дни, как нежная подруга, Являлась ты под кров счастливый мой Делить часы священного досуга. В атласных туфельках, с девической косой, С улыбкой розовой, и легкой, и невинной, Ты мне казалась близкой и родной, И я шутя назвал тебя кузиной. О муза милая! Припомни тихий сад, Тумана сизого вечерние куренья, И тополей прохладный аромат, И первые уроки вдохновенья! Припомни всё: жасминные кусты, Вечерние, мечтательные тени, И лунный серп, и белые цветы Над озером склонявшейся сирени… Увы, дитя! Я жаждал наслаждений, Я предал всё: на шумный круг друзей Я променял священный шум дубравы, Венок твой лавровый, залог любви и славы, Я, безрассудный, снял с главы своей — И вот стою один среди теней. Разуверение — советчик мой лукавый, И вечность — как кинжал над совестью моей! Весна 1910

Стансы

Святыня меркнущего дня, Уединенное презренье, Ты стало посещать меня, Как посещало вдохновенье. Живу один, зову игрой Слова романсов, письма, встречи, Но горько вспоминать порой Свои лирические речи! Но жаль невозвратимых дней, Сожженных дерзко и упрямо, — Душистых зерен фимиама На пламени души моей. О, радости любви простой, Утехи нежных обольщений! Вы величавей, вы священней Величия души пустой… И хочется упасть во прах, И хочется молиться снова, И новый мир создать в слезах, Во всем — подобие былого. Январь 1909

В альбом

Вчера под вечер веткой туи Вы постучали мне в окно. Но я не верю в поцелуи И страсти не люблю давно. В холодном сердце созидаю Простой и нерушимый храм… Взгляните: пар над чашкой чаю! Какой прекрасный фимиам! Но, внемля утро, щебет птичий, За озером далекий гром, Кто б не почтил призыв девичий Улыбкой, розой и стихом? Лето 1909 Гиреево

Поэту

Со колчаном вьется мальчик,

С позлащенным легким луком

Державин

Ты губы сжал и горько брови сдвинул, А мне смешна печаль твоих красивых глаз. Счастлив поэт, которого не минул Банальный миг, воспетый столько раз! Ты кличешь смерть — а мне смешно и нежно: Как мил изменницей покинутый поэт! Предчувствую написанный прилежно, Мятежных слов исполненный сонет. Пройдут года. Как сон, тебе приснится Минувших горестей невозвратимый хмель. Придет пора вздохнуть и умилиться: Над чем рыдала детская свирель! Люби стрелу блистательного лука. Жестокой шалости, поэт, не прекословь! Нам все дается первая разлука, Как первый лавр, как первая любовь. Весна 1908 Гиреево

Дождь

Я рад всему: что город вымок, Что крыши, пыльные вчера, Сегодня, ясным шелком лоснясь, Свергают струи серебра. Я рад, что страсть моя иссякла. Смотрю с улыбкой из окна, Как быстро ты проходишь мимо По скользкой улице, одна. Я рад, что дождь пошел сильнее И что, в чужой подъезд зайдя, Ты опрокинешь зонтик мокрый И отряхнешься от дождя. Я рад, что ты меня забыла, Что, выйдя из того крыльца, Ты на окно мое не взглянешь, Не вскинешь на меня лица. Я рад, что ты проходишь мимо, Что ты мне все-таки видна, Что так прекрасно и невинно Проходит страстная весна. 7 апреля 1908 Москва

Милому другу

Ну, поскрипи, сверчок! Ну, спой, дружок запечный! Дружок сердечный, спой! Послушаю тебя — И, может быть, с улыбкою беспечной Припомню все: и то, как жил любя, И то, как жил потом, счастливые волненья В душе измученной похоронив навек, — А там, глядишь, усну под это пенье. Ну, поскрипи! Сверчок да человек — Друзья заветные: у печки, где потепле, Живем себе, живем, скрипим себе, скрипим, И стынет сердце (уголь в сизом пепле), И все былое — призрак, отзвук, дым! Для жизни медленной, безропотной, запечной Судьба заботливо соединила нас. Так пой, скрипи, шурши, дружок сердечный, Пока огонь последний не погас! 8 августа 1911 Звенигород

Мыши

1

Ворожба

Догорел закат за речкой. Загорелись три свечи. Стань, подруженька, за печкой, Трижды ножкой постучи. Пусть опять на зов твой мыши Придут вечер коротать. Только нужно жить потише, Не шуметь и не роптать. Есть предел земным томленьям, Не горюй и слез не лей. С чистым сердцем, с умиленьем Дорогих встречай гостей. В сонный вечер, в доме старом, В круге зыбкого огня Помолись-ка нашим ларам За себя и за меня. Свечи гаснут, розы вянут, Даже песне есть конец, — Только мыши не обманут Истомившихся сердец. Январь 1913

2

Сырнику

Милый, верный Сырник, друг незаменимый, Гость, всегда желанный в домике моем! Томно веют весны, долго длятся зимы, — Вечно я тоскую по тебе одном. Знаю: каждый вечер робко скрипнет дверца, Прошуршат обои — и приходишь ты Ласковой беседой веселить мне сердце В час отдохновенья, мира и мечты. Ты не разделяешь слишком пылких бредней, Любишь только сыр, швейцарский и простой Редко ходишь дальше кладовой соседней, Учишь жизни ясной, бедной и святой. Заведу ли речь я о Любви, о Мире — Ты свернешь искусно на любимый путь: О делах подпольных, о насущном сыре, — А в окно струится голубая ртуть — Друг и покровитель, честный собеседник, Стереги мой домик до рассвета дня… Дорогой учитель, мудрый проповедник, Обожатель сыра, — не оставь меня! Осень 1913

3

Молитва

Все былые страсти, все тревоги Навсегда забудь и затаи… Вам молюсь я, маленькие боги, Добрые хранители мои. Скромные примите приношенья: Ломтик сыра, крошки со стола… Больше нет ни страха, ни волненья: Счастье входит в сердце, как игла. (Осень 1913)

Звезда над пальмой