Как в тундре безлюдья —В зоне молчанья.За столько недельНи строчки, ни слова.И нарастает такое отчаянье,Что сердце моёРазорваться
готово.Бумажный листБудто поле осеннее —Седое и знобкоеОт позёмок.Но вот появляется стихотворенье,Неожиданное,Как оленёнок.Не веря, что жизньМожет быть обидчицей,Стремится к нейБез всякой опаски.Тёплой мордочкойВ руки тычется,Просит зелёного листикаЛаски.В зрачках моихГорное солнце дробится.Я счастлива.Счастлива до озаренья!Пробует силуЗвонких копытцевМой оленёнок —Стихотворенье.1967
* * *
На медленном завьюженном рассветеИль на исходе пасмурного дня,Ошибки,Как уродливые дети,С немым укором смотрят на меня.Они — мои.И некуда мне детьсяОт их суровых и печальных глаз.Они стучатся кулачками в сердце:— Мудрее будь.— Не забывай о нас!— Невольно боль мы причинили людямИ повторяться больше —Не хотим! —…Меня
ошибки милуют и судят.И я за этоБлагодарна им…1967
* * *
Последние листья как искрыКостра, что затопчут снега.Реки бледны и небыстры:В них густо белеет шуга.А где-то,На горном Урале,Покинув свои терема,Вяжет пуховые шалиЗябким берёзам зима.Но осень,Как дар драгоценный,Прежде, чем скроется в тень,Подарит мне рубль неразменный Сверкающий золотом день.В нём собраны будут, как в спектре,И солнце озёрных глубин,И косо летящие ветры,И жаркие слёзы рябин…1967
ЗИМНИЕ СТРОФЫ
Говорили — зима суроваяБелокосая северянка.А пришла она хвойнобровая.Разудалая, как цыганка!У неё все наряды —Новые.Шали яркие, нелинючие.Снегопады — лепестковые.Губы жаркие.Ветры жгучие…То ль к весне зимаБьёт по льду лещом?То ли я самаМолода ещё? 1967