Прекрасен твой венок из огненного мака,Мой Гость таинственный, жилец земного мрака.Как бледен смуглый лик, как долог грустный взор,Глядящий на меня и кротко и в упор,Как страшен смертному безгласый час Морфея! [8]Но сказочно цветет, во мраке пламенея,Божественный венок, и к радостной странеУводит он меня, где все доступно мне,Где нет преград земным мои м надеждам вешним,Где снюсь я сам себе далеким и нездешним,Где не дивит ничто – ни даже ласки той,С кем бог нас разделил могильною чертой.26. VII. 22
8
Морфей –
бог сновидений, сын бога сна Гипноса.
ПУГАЧ
Он сел в глуши, в шатре столетней ели.На яркий свет, сквозь ветви и сучки,С безумным удивлением гляделиСверкающие золотом зрачки.Я выстрелил. Он вздрогнул – и бесшумноСорвался вниз, на мох корней витых.Но и во мху блестят, глядят безумноКруги зрачков лучисто-золотых.Раскинулись изломанные крылья,Но хищный взгляд все так же дик и зол.И сталь когтей с отчаяньем бессильяВонзается в ружейный скользкий ствол.
Настанет день – исчезну я…
Настанет день – исчезну я,А в этой комнате пустойВсе то же будет: стол, скамьяДа образ, древний и простой.И так же будет залетатьЦветная бабочка в шелку,Порхать, шуршать и трепетатьПо голубому потолку.И так же будет неба дноСмотреть в открытое окнои море ровной синевойманить в простор пустынный свой.10 августа 1916
Ту звезду, что качалася в темной воде…
Ту звезду, что качалася в темной водеПод кривою ракитой в заглохшем саду, —Огонек, до рассвета мерцавшей в пруде, —Я теперь в небесах никогда не найду.В то селенье, где шли молодые года,В старый дом, где я первые песни слагал,Где я счастья и радости в юности ждал,Я теперь не вернусь никогда, никогда.
Едем бором, черными лесами…
Едем бором, черными лесами.Вот гора, песчаный спуск в долину.Вечереет. На горе пред намиЛес щетинит новую вершину.И темным-темно в той новой чаще,Где опять скрывается дорога,И враждебен мой ямщик молчащий,И надежда в сердце лишь на Бога,Да на бег коней нетерпеливый,Да на этот нежный и певучийКолокольчик, плачущий счастливо,Что на свете все авось да случай.9 сентября 1916
Тихой ночью поздний месяц вышел…
Тихой ночью поздний месяц вышелИз-за черных лип.Дверь балкона скрипнула, – я слышалЭтот легкий скрип.В глупой ссоре мы одни не спали,А для нас, для насВ темноте аллей цветы дышалиВ этот сладкий час.Нам тогда – тебе шестнадцать было,Мне семнадцать лет,Но ты помнишь, как ты отворилаДверь на лунный свет?Ты к губам платочек прижимала,Смокшийся от слез,Ты, рыдая и дрожа, ронялаШпильки из волос,У меня от нежности и болиРазрывалась грудь…Если б, друг мой, было в нашей волеЭту
ночь вернуть!
У ворот Сиона, над Кедроном…
У ворот Сиона, над Кедроном,На бугре, ветрами обожженном,Там, где тень бывает от стены,Сел я как-то рядом с прокаженным,Евшим зерна спелой белены.Он дышал невыразимым смрадом,Он, безумный, отравлялся ядом,А меж тем, с улыбкой на губах,Поводил кругом блаженным взглядом,Бормоча: «Благословен Аллах!»Боже милосердый, для чего тыДал нам страсти, думы и заботы,Жажду дела, славы и утех?Радостны калеки, идиоты,Прокаженный радостнее всех.16 сентября 1917
Мы рядом шли…
Мы рядом шли, но на меняУже взглянуть ты не решалась,И в ветре мартовского дняПустая наша речь терялась.Белели стужей облакаСквозь сад, где падали капели,Бледна была твоя щекаИ, как цветы, глаза синели.Уже полураскрытых устЯ избегал касаться взглядом,И был еще блаженно пустТот дивный мир, где шли мы рядом.28 сентября 1917
И цветы, и шмели, и трава, и колосья…
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,И лазурь, и полуденный зной…Срок настанет – господь сына блудного спросит:«Был ли счастлив ты в жизни земной?»И забуду я все – вспомню только вот этиПолевые пути меж колосьев и трав —И от сладостных слез не успею ответить,К милосердным коленям припав.14 июля 1918
ДЕТСТВО
Чем жарче день, тем сладостней в боруДышать сухим смолистым ароматом,И весело мне было поутруБродить по этим солнечным палатам!Повсюду блеск, повсюду яркий свет,Песок – как шелк… Прильну к сосне корявойИ чувствую: мне только десять лет,А ствол – гигант, тяжелый, величавый.Кора груба, морщиниста, красна,Но как тепла, как солнцем вся прогрета!И кажется, что пахнет не сосна,А зной и сухость солнечного лета.
ЗВЕЗДА МОРЕЙ, МАРИЯ
На диких берегах БретаниБушуют зимние ветры.Пустую в ветре и туманеРыбачьи черные дворы.Печально поднят лик мадонныВ часовне старой. Дождь сечет,С ее заржавленной короныНа ризу белую течет.Единая, земному горюПричастная! Ты, что далаСвое святое имя Морю!Ночь тяжела для нас была.Огнями звездными над намиПылал морозный ураган.Крутыми черными волнамиХодил гудящий океан.Рукой, от стужи онемелой,Я правил парус корабля.Но ты сама, в одежде белой,Сошла и стала у руля.И креп я духом, маловерный,И в блеске звездной синевыТуманный нимб, как отблеск серный,Сиял округ твоей главы.1920