Стиль жизни

Остин стал членом клуба в прошлом году и чрезвычайно этим гордился. Он явно считал, что это подчеркивает его принадлежность к нью-йоркской элите, и даже некоторое время задирал нос, но Саманта быстро осадила помощника. Ей не было дела до мужских игрушек: чем меньше обращаешь на это внимание, тем скорее от тебя отстанут. Но клуб «Патриарх», будь ее воля, Сэм закрыла без промедления. Очень уж шовинисты-самцы гордились местом ритуального обнюхивания.

– Вы были на прошлой неделе на «Вечере английских бисквитов»? – поинтересовался Дормер у Остина.

– К сожалению, пропустил, уезжал в отпуск. Но, надеюсь, нынешние выходные пройдут не зря! – С энтузиазмом поддержал разговор Эверилл.

Саманта решила, что пора положить этому конец, взяла ручку и постучала ею по столу.

– Господа, – холодно произнесла она, – давайте вернемся к делу.

Дормер посмотрел на нее с неудовольствием, а Остин – немного виновато.

– Прости, Сэм, я увлекся. Так что у нас на повестке дня?

– Размещение аналитической команды и предоставление им подобающих условий для работы, – любезно напомнила мисс Хоук.

– Ах да! Ты не против, если я этим займусь, Сэм? Это моя прямая обязанность, а у тебя и без того работы хватает. – Проявил похвальное рвение Эверилл.

Остин как нельзя кстати предлагает избавить ее от неприятного общества Дормера. Ну и пусть. Саманта не хотела признаваться себе, что, кажется, ее помощник гораздо лучше поладил с пришлым аналитиком, чем она сама.

– Ладно, – сурово произнесла она, – только проследи, чтобы все было сделано как следует. Мистер Дормер, если я вам понадоблюсь, я до вечера в своем кабинете.

– Что, даже обедать не сходите? – съязвил аналитик, поднимаясь.

– Нет, обед мне приносят сюда. Желаете присоединиться? – мило улыбнулась Саманта.

– Благодарю, но нет. Многие мои родственники работают в юридической сфере, и я, наслушавшись их историй, привык не обедать в непроверенных местах, – ядовито сообщил Дормер.

– Как жаль! А я уже приготовилась вас отравить, – рассмеялась Саманта, стараясь не показать Дормеру, как же он ее бесит. Самодовольный, наглый папенькин сынок. Он знает, что она ему ничего не может сделать, и наслаждается превосходством.

– Сегодня не получится.

Сэм тоже встала, чтобы проводить гостя, и обнаружила, что Дормер выше ее на голову, даже учитывая то, что она на каблуках. Каланча. Оглобля. Надеясь, что эпитеты, которыми она про себя награждала аналитика, так и останутся при ней, Саманта протянула Дормеру руку.

– До свидания, было очень приятно с вами познакомиться.

– Взаимно. – Он неохотно пожал ее руку и удалился следом за Остином. Саманта посмотрела на закрывшуюся дверь и шепотом выругалась. Кажется, дела идут не слишком хорошо.

Глава 4

Райф Дормер заглушил мотор новенького «мерседеса» и некоторое время сидел, не шевелясь. Мимо проносились машины, по тротуарам текли реки прохожих – вечер в самом разгаре. Нью-Йорк не спит до глубокой ночи, а когда угомонятся самые удалые гуляки, уже проснутся трудоголики. И все начнется по новой. Круговорот людей в природе.

Нужно было встать, подняться в квартиру, включить там свет… Райфу не хотелось все это проделывать. Не то чтобы он слишком устал за сегодняшний день, но утро началось неприятно, и после настроение не улучшилось.

И дернул же черт Котмана направить его именно в этот филиал! Райф отлично знал нью-йоркских бизнес-леди: таким палец в рот не клади, они умны, стервозны и обладают поистине гигантским самомнением. Дормеру оставалось надеяться, что он вывел из себя эту холеную красотку мисс Хоук точно так же, как она вывела его самого.

Она не понравилась ему с первого взгляда. Уверенная в себе акула с милой улыбкой – даже любопытно, почему у нее не острые зубы в три ряда, как у морских хищниц. Не то чтобы Райф ее боялся, нет. Но с ней будут сложности, и от предчувствия этих сложностей на душе становилось тоскливо.

Все эти игры в женскую эмансипацию с самого начала следовало запретить. Теперь-то уже поздно. Длинноногие красотки полагают, что могут все, что им принадлежит мир и бизнес, и что иногда бюст и милая мордашка важнее, чем деловые качества. Возможно, эта Саманта Хоук и не из таких, но первое впечатление производит типичное.

Это не крупные неприятности, это даже не мелкие неприятности, – это просто раздражающий фактор, от которого не удастся избавиться в ближайшие полтора месяца. Котман просит своих аналитиков дать объективную оценку происходящего в компании «Данго» – что ж, аналитики справятся с заданием. Итак, что же мы имеем на данный момент?

Отделением в Нью-Йорке руководит мисс Хоук, и все, что про нее пока может сказать Райф, – это то, что у нее длиннющие ноги, вызывающий стиль в одежде и толковый заместитель. Остин Эверилл Дормеру понравился. Он быстро и непринужденно справился со всеми поставленными задачами, разместил аналитическую команду в требуемых условиях и попросил обращаться, если им что-нибудь понадобится. Обед доставили вовремя, карточки на проход сделали в считанные минуты, доступ к базам данных открыли. И все без участия надменной шатенки с карими глазами.

Райф вспомнил, как она вошла в кабинет, и невольно поморщился. Редд, старая лиса, мог бы и предупредить. Котман знает, как плохо Райф срабатывается с целеустремленными женщинами, делающими карьеру, и знает почему. Нужно еще поинтересоваться у непосредственного начальника, почему он выбрал для Райфа именно это отделение. Впрочем, Редд отделается шуткой или раздраженной фразой, показывающей, как ему некогда разговаривать о подобной ерунде. Еще бы: сейчас, когда Тони Мэтьюс женился и укатил в свадебное путешествие, на плечи Котмана легли все обязанности по управлению корпорацией. Если ему удалось хоть слегка оторвать от этого Тони, конечно, но все надеялись, что молодая жена его отвлечет хоть ненадолго.

Райф улыбнулся. Тони Мэтьюса любили не все, но старший Дормер когда-то общался с основателем компании Дэвидом Мэтьюсом, и, хотя дружбой в полной мере это назвать было нельзя, приятельствовали они вполне. Райф помнил, как Тони сначала не ставили ему в пример, когда тот устраивал зажигательные вечеринки и больше не занимался ничем, а потом начали ставить – когда тот начал управлять компанией после смерти отца. Бэзил Дормер иногда любил упрекнуть сына в том, что он не достиг таких высот. Кажется, отца по-прежнему раздражало, что Райф не пошел по его стопам и не стремился к прокурорской деятельности. Или хотя бы к сколько-нибудь значимому юридическому посту, откуда можно с гордостью взирать на окружающий мир. Но Райфу не нравилась такая власть и такие перспективы. Он был жестким человеком, однако не стремился взгромоздиться на вершину мира и гордо там сидеть, как орел на макушке Эвереста. Если, конечно, орлы долетают дотуда – этого Райф не знал.