Стильная жизнь

Говоря это, Илья привлек к себе Алю. Волна прошла по его телу и отдалась в ней, завершилась поцелуем. Прикрыв глаза, Аля почувствовала мягкое прикосновение его губ, нетерпеливое и страстное движение его языка у себя во рту.

Пуговиц на халате не было, и он торопливо расстегивал пуговицы на своей рубашке, на брюках…

– Пойдем в спальню? – прошептала Аля.

– Нет, – таким же страстным шепотом ответил он. – Здесь еще лучше будет, вот увидишь… Иногда так даже лучше бывает, ты почувствуешь…

Аля не могла чувствовать себя с ним лучше или хуже. Ей было просто хорошо, хотя это слово и в малой мере не передавало того, что с нею происходило – даже в первую ночь, сквозь накаты боли. И уж тем более теперь, когда все ее тело, каждой клеточкой, хотело его тела…

Илья прислонил ее к холодильнику, она почувствовала, как он прижался к ней бедрами, твердеющей плотью, и сама обняла его за талию.

– Вот видишь… – медленно, все крепче прижимаясь, произнес он. – Ты только не бойся этого, не стесняйся ничего. Мы с тобой так друг другу подходим, нечего нам стесняться. А теперь ты спиной повернись – посмотрим, как тебе больше понравится…

– Я не думаю ни о чем, Илюша, – вырвалось из ее полуоткрытых губ. – Мне с тобой…

…Они сидели за столом на кухне и смотрели друг на друга. Всего несколько минут прошло после того, как они разомкнули наконец объятия.

– Вот теперь пять минут прошли, – улыбнулся Илья. – Теперь, а не когда стрелка щелкнула!

– Ты не пообедаешь? – спросила Аля.

– У меня сегодня деловой обед, – покачал он головой. – А улетаю я вечером.

– Куда? – потерянным голосом спросила Аля.

Она уже успела забыть о своих недавних тревогах!

– А я тебе разве не говорил? – удивился Илья. – Говорил, кажется, да ты забыла от переживаний. Я в Японию лечу. Снимать будем, несколько клипов смонтируем, планы есть на будущее сотрудничество. Ты почему так расстроенно смотришь? – заметил он.

– Не расстроенно. – Аля попыталась улыбнуться. – Просто я вчера и правда не расслышала, вот и неожиданно… Надолго?

– Как сказать… На весь июль – точно. Алечка, да бог с тобой! Ну что такое месяц, сама подумай? А я вернусь, и мы с тобой придумаем что-нибудь необыкновенное! Какую-нибудь грандиозную штуку, чтобы ты забыла скуку! А по дороге из Японии, на Дальнем Востоке, я тебе поймаю тигра.

– Тигра? – едва не плача, улыбнулась Аля.

– Или дракона, – кивнул Илья. – Или вот такую зверюшку, только в натуральную величину.

Он достал из кармана костяную фигурку желтовато-белого цвета и положил Але на ладонь.

Это был миниатюрный Козерог. Но, несмотря на свою миниатюрность, Алин знак Зодиака выглядел как настоящая скульптура. Козерог застыл в такой неудержимой, такой естественной позе, как будто вот-вот должен был сорваться с места и устремиться куда-то.

– Ой, как красиво! – забыв обо всем, воскликнула Аля. – Какой он живой, Илюша, ты видишь?

– Конечно, вижу, – кивнул он, глядя на нее и улыбаясь. – А иначе зачем бы я стал тебе его дарить? Он на тебя похож.

– А откуда ты узнал, что это мой знак? – удивленно спросила Аля.

– Флюиды уловил, – сказал он, но тут же, заметив ее потрясенный вид, поспешил добавить: – Да в паспорте в твоем посмотрел. Разочарована?

– Нет, – рассмеялась Аля. – Наоборот.

Она только очаровывалась им – его незаметным вниманием, его легкими ласками.

– Я тебе позвоню, когда приеду, – сказал Илья. – Скучать буду!

– А с Моськой кто же останется? – спросила Аля, уже стоя в прихожей и глядя, как собачка подает Илье туфли.

– Мама заедет вечером, на дачу ее заберет, – ответил он.

– А вся посуда грязная осталась, – вспомнила Аля, услышав о том, что должна приехать Анна Германова.

– Ничего страшного, – махнул рукой Илья. – Мама в обморок не упадет. Да к тому же через пару часов домработница придет убирать. Думаешь, мы с Моськой сами посуду моем?

Они вышли на залитую летним солнцем улицу Немировича-Данченко. Але вдруг стало страшно. Как она будет жить в этом мире одна, без Ильи – целый месяц!

Глава 12

В эти сумасшедшие, воспаленные дни Аля почти не думала о родителях. Вернее, она гнала от себя мысли о них. Все равно ничего нельзя было сделать, все равно предстояло объяснение – зачем же думать об этом заранее?

Она даже не сказала им, что провалилась в ГИТИС. Просто повторила по телефону, что снова ночует у Ильи, и положила трубку. Конечно, это было жестоко по отношению к ним, Аля понимала. Но в тот день у нее просто не было сил еще на одно объяснение.

Она терпеть не могла ночевать не дома. Случаи, когда это происходило, по пальцам можно было пересчитать: на дне рождения у подружки задерживалась, на дачу ездили с одноклассниками. И всегда ей жаль было того особенного вечернего домашнего состояния, когда покой охватывает душу и можно спокойно думать о прошедшем дне, и завтрашний день не кажется трудным в окружении родных, надежных стен…

Теперь же Але не хотелось ничего – ни спокойствия, ни знакомой защищенности. Она входила в дом с тем же чувством отчаяния, которое охватило ее на улице. Ей нужен был Илья, только он, никто не мог его заменить!

Родители встретили ее молчанием. Аля видела, что они стараются держаться непринужденно, и видела натянутость их непринужденности.

– Будешь обедать? – спросила мама. – Или ты теперь питаешься в более интересных местах?

Отец укоризненно посмотрел на маму и поспешил произнести:

– Все-таки ты могла хотя бы предупредить нас заранее. Не слишком ли рано ты стала считать себя взрослой?

Аля едва не улыбнулась папиным словам. Меньше всего она думала о том, чтобы утверждаться в своей взрослости. Она думала об Илье.

Лицо у мамы было каменным и нервным одновременно, огромные глаза посверкивали за стеклами очков.

– Твоя авантюра с ГИТИСом, надо полагать, провалилась? – поинтересовалась она.

– Я не поступила.

– Что ж, ничего удивительного, – пожала плечами Инна Геннадьевна. – Ты вообще не привыкла доводить что-либо до конца, прилагать усилие хоть к чему-нибудь! По-твоему, взрослость выражается в том, чтобы, как проститутка, спать с первым встречным мужчиной?!

– Инна, перестань! – воскликнул отец.