Стиратель границ. Том 1

– С днем рождения, Бавлер! – крикнула Фелида.

– Ура-а-а! – заревела толпа.

Я вздрогнул. Так не кричали даже солдаты Анарея, чей форт прикрывал нас с дальнего берега Нируды во время контратаки на вражеские отряды.

Фелида стояла рядом и улыбалась. Аврон сиял чуть в стороне. Знакомые лица из тех, кто собрался не просто выпить пива от Арина, успели даже поднять кружки прежде, чем осушить их.

– Ты помнила, – сказал я смущенно.

– А ты, как всегда, забыл, – фыркнула она.

– Спасибо, – искренне добавил я и посмотрел на людей. Большая часть собравшихся благополучно забыла на следующие несколько минут о моем существовании. – Но как тебе удалось заставить такое количество людей собраться здесь?

– Запомни, наконец, что тебя любят, – она закатила глаза. – Ты спас тысячи человек, предоставив им убежище. Как бы между Пакшеном и Мордином до сих пор война. И даже те, кто не попал на нее, настолько боятся оказаться там, что готовы и дома оставить.

– Но от войны здесь все равно не спрячешься, – сказал я негромко, чтобы не пугать людей.

– Для большинства тех, кто хотел убежать, она осталась там, – добавил Конральд. – Но те, кто понимает, как устроен этот мир, уже стоят на рубежах. Восстанавливают Нички после нападения. Строят Бережок с Киротом.

– А его здесь нет?? – я прищурил глаза.

– Наш хитрый торговец сказал, что ему надо проконтролировать кое-какие важные процессы… – начал было Конральд, но его перебил Аврон:

– У него очередная сделка с Полянами.

– Простительно, – согласился я. – А Латон тоже решил поработать?

– Ты можешь хотя бы в свой праздник не думать о делах? – нетерпеливо вспыхнула Фелида. – И проблемах!

– Проблем у нас предостаточно, чтобы не думать о них, – возразил я. – Ничего удивительного, что я постоянно об этом думаю.

Она лишь в очередной раз закатила глаза и даже отошла на пару шагов в сторону – кто-то решил с ней поговорить, и она воспользовалась этим моментов. Я же смотрел по лицам и одежде: ни одного красного балахона. Похоже, что Мьелдона тоже здесь не было – он у меня в Рассвете представлял Монастырь.

– И каково тебе быть правителем? – спросил Вардо, подойдя ближе ко мне. – Попробовал несколько месяцев, проверил свои силы.

Я внимательно посмотрел на его благородный профиль с окладистой бородкой, которую он отпустил в последние недели. На его фоне Конральд выглядел коротышкой, Аврон – безусым юнцом, а Перт, что отвечал за безопасность города Рассвет, смотрелся настоящим шкафом.

– Сложно, – я пожал плечами. – И легко одновременно.

– Потому что ты делаешь все в одну сторону, – добавил Вардо.

Я глянул на него с интересом. Раньше он никогда не позволял себе никакой критики в мой адрес. Тем более, что именно я сделал его главным в городе.

– Пойми, структура у тебя правильная, ты разделил город и прочие селения, – взялся пояснять он. Мимо прошла Фелида, с притворной усталостью фыркнула и двинулась дальше. – Похоже, не все в твоем окружении хотят заниматься делами, коих куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Я предложил Вардо присесть за свободный столик, который усилиями той же Фелиды никто не занимал. И пока тот усаживался поудобнее, я подумал, что, действительно – он прав.

У меня – только поверхностная система. Безотчетная. А ведь есть не только город Рассвет. И Рассвет вообще. Точно так же, как существуют Пакшен и Мордин, названия которых относятся и к городам, и к территориям. И в обе территории Рассвет нагло влез за пару недель до дня моего рождения.

– Ты же прекрасно понимаешь, что ты не можешь просто захватывать земли, как ты поступил с Заречьем, – проговорил первым делом Вардо.

– Понимаю! – воскликнул я. – Понимаю! Мордин не оказал сопротивления и надо бы развить успех, чем и занимается Анарей.

– Хорошо, – Вардо принял из рук Мати кружку с пенным напитком. Вторую она вручила мне, широко улыбаясь.

На вид Мати было около тридцати. На крепких плечах этой хозяйственной женщины на первых порах существования Рассвета держалось питание всех жителей.

– С днем рождения, Бавлер, – она не сразу отпустила кружку, наградив меня еще и долгим взглядом. Я поблагодарил ее и, как только она отошла подальше от стола, Вардо продолжил:

– Не только война решает. И не только наполовину мирный захват земель, – он сделал небольшую паузу. – В самом начале мы отлично работали. Дороги. Дома. В последние недели все замедлилось.

Я потянул из кружки, размышляя над его словами. Здесь же все было не так, все иначе. Интересно было смотреть на людей, как они живут буквально этим днем, не представляя того, что случилось раньше.

А ведь всего три сотни лет назад мир был другим. Более совершенным. Полным смертоносного оружия, которое и вернуло мрачное средневековье в жизнь абсолютного большинства. Я же старался вытащить их оттуда всеми силами. Отдалить от бессмысленных смертей, сделать жизнь лучше. И попутно разобраться в том, кто же так усиленно добивает остатки людей.

Вардо, как и прочие приближенные ко мне люди, оказывали посильную поддержку. Советовали, помогали, кто умением, а кто знанием. Если верить Фелиде, сегодня мне исполнилось семнадцать лет. Если продолжать ей верить, то в благополучное прошлое, оставшееся лишь в книгах далекого Северного Союза, люди в моем возрасте ходили в школу или колледж, бездельничали и даже не хотели что-либо делать, кроме как получать удовольствие от жизни.

Я же намеревался добавить вкуса к жизни всех, кто пришел в Рассвет. А их сейчас было больше трех тысяч человек! Не сравниться, конечно, с Пакшеном, где должно быть около двадцати тысяч. Или Мордином, вероятно, таким же по населению – у меня не было уверенности в том, сколько людей там сейчас проживает.

В любом случае, их армия, построенная по принципу «один солдат на десять жителей», что вполне удовлетворяло любым средневековым принципам, превышала по численности весь мой Рассвет.

– Посуди сам, Бавлер, – продолжил Вардо, на некоторое время тоже отвлекшийся на содержимое кружки. – Уже лег снег. Ноябрь. Но люди к нам все еще прибывают. Несмотря на историю с Ничками, несмотря на все прочее – прибывают. Постепенно. Понемногу. Но за последнюю неделю их уже около сотни набралось.

– И будет только больше, – отозвался я, – потому что Поляны больше не поставляют в Пакшен продовольствие.