Сто баллов удачи

Просто достало, что со мной нянчатся, как с маленьким принцем, на которого объявили охоту во всём мире. Наверное, даже с тем карликом в детстве так не возились, а он, между прочим, сын короля.

— Всё не так просто, как вы думаете, — покачав головой, ответил Аншрабат. — Даже среди простолюдинов есть неприятели короля. А неприятель короля — ваш неприятель. Мы, к слову, поедем через гущу простолюдин. Да, большинство любят вас, и королевство уже полнится легендами об удаче талисмана Малфорта… Но от любви до не ненависти лишь вздох да умолчание. Слышали когда-нибудь такое выражение?

— Ну… У нас немного иначе говорят, но да, — скептически ответил я.

— Вы должны быть благодарны королю за его заботу, — с долей укора произнёс Аншрабат.

И всё же мне показалось, что он и сам до конца не верил в свои слова. Какие неприятели из простолюдин? Какая, к чёрту, забота? Меня просто держат меня в плену как ценный ресурс.

— Так вы думаете, мне может не повезти? — я наигранно усмехнулся.

Разумеется, я не особенно рассчитывал на свою удачу, но поведение этих людей противоречило их же словам. С одной стороны — у меня уберудача, способная спасти от чего угодно. Сомнительно, но ладно. С другой — за мной ведётся постоянный надзор, ведь мир якобы полон опасностей.

Могли бы придумать и постройнее легенду, оправдывающую золотую клетку.

Аншрабат слегка наклонился в мою сторону и вполголоса сказал:

— Чтобы ваша удача сработала, даже если вероятность близится к сотне, нужны условия. Ваша уберудача, несомненно, великий дар, но не панацея.

Ответ меня удивил. Это звучало чуть правдоподобнее. Однако если так, то моя ценность как «талисмана» сомнительна — не оправдывает всю эту возню и внимание.

Понятное дело, что, если поместить меня в свинцовый гроб и закопать на сто метров, никакая удача не вызволит оттуда и не спасёт от смерти. Как и не спасёт, если сильные мира сего захотят моей скорейшей смерти. Увы.

Хотя может быть, в случае со свинцовым гробом рядом будет проходить человек с металлоискателем, сканирующем недра на сотню метров? Как такое проверить?

Советник вскоре покинул меня, оставив наедине с вельможами и моей гнедой.

Никто не объяснял, как держаться в седле, как управлять лошадью, просто всучили поводья.

Все мои знания ограничивались фильмами, играми, книгами. Весьма поверхностные и, скорее всего, неточные. Вроде чтобы лошадь пошла быстрее, нужно дать ей свободу — ослабить поводья, подбодрить голосом или слегка стукнуть пятками. Потянуть за правый повод, если надо повернуть направо, за левый — налево.

Я даже обрадовался некоторой свободе действия, но уже на выезде за пределы внутренней стены понял: с лошадью что-то не так. На животное будто наложили чары, и как бы я ни пытался ею управлять, она мирно шла в такт с пятёркой кавалеристов спереди.

И снова это чувство несвободы. Я с трудом сдерживался от бунтарских порывов. Сдерживался, потому что понимал: моё положение хрупкое и начни я противиться прянику, они принесут кнут. Переломают ноги, например, и надсмотрщики разного рода ещё чаще будут находиться рядом со мной. Это, конечно, всего лишь мои мрачные опасения, но после жутких сцен первого дня в этом мире, стоит ожидать от подобного средневекового общества именно таких действий.

Нравы средневековых людей, обладающих абсолютной властью, никогда не отличались милосердием и доброй, это я знал хорошо по истории собственного мира.

Всё, что мне оставалось из свободы действия в дороге — это вертеть головой и осматривать незнакомый новый мир.

Кавалерия носила лёгкие доспехи и закреплённые хитрым образом на поясе — немного горизонтально — изогнутые мечи. Я, правда, до сих пор детально не различал рода их войск и знаки отличия. Даже среди всадников встречались разные знамёна и цвета.

Мы выехали в город. Жители Малфорта толпились вдоль мощёных улиц, уступая дорогу нашему отряду. Люди бросали на меня взгляды — настороженные, любопытные, словно пытались угадать, кто я такой и почему вокруг меня столько стражников. Я и сам этого не понимал.

Никто не ликовал, не скандировал «да здравствует талисман короля». Никто, похоже, вообще не знал, кто я. Просто чужак в окружении стражи. Про удачливый талисман все точно уже слышали, а вот в лицо не знали — это хорошо.

Один из всадников не стал замедлять шаг, когда на его пути оказался старик. Тот оступился на краю дороги и упал, остался на пути с виноватым взволнованным лицом, будто не верил, что в него действительно въедут. Времени, чтобы подняться у старика не оставалось, но всадник мог и объехать.

Копыта тяжёлого коня прошли прямо по нему. Толпа ахнула, кто-то вскрикнул. Стражник даже не оглянулся.

Я резко повернулся, сердце ухнуло вниз — от неожиданности и бессилия. Старик лежал на мостовой, как тряпичная кукла, но через секунду зашевелился, застонал. Живой.

— Эй! Ты чего творишь?! — крикнул я в спину всадника не сдержавшись.

Моё возмущение пропустили не только стражники, но и горожане, которые лишь смотрели на меня отупевшими и запуганными лицами. Никогда не испытывал подобное: я одновременно в центре внимания, но в то же время как будто невидимка.

И глупо было бы упрекать этот народ за отсутствие социального чувства несправедливости. В таком-то мире при абсолютной монархии?

Проклятье. Вот и вся цена человеческой жизни в этом королевстве.

Я пытался отвлечься от неприятных мыслей и просто разглядывал окрестности. Мы проезжали приметный район, выделяющийся на фоне общей серости Малфорта.

Здесь попадались дома из камня, зачастую оштукатуренные и покрашенные в яркие цвета: красные, зелёные, жёлтые; выглядели ухоженно и аккуратно; многие были оборудованы небольшими уютными балкончиками и витражными окнами на верхних этажах. Выше пяти этажей здесь ничего не воздвигали.

Признаться, от столицы королевства я ожидал большего, хотя, может быть, я был слишком искушённым ценителем культуры фэнтези и ожидал что-то в духе Минас-Тирит или Мелнибонэ.

Раскатал губу, ага.

Малфорт быстро показал свою тень, когда мы лишь немного отошли от центра. Дома посерели, убавили в высоте и цене стройматериалов. Мостовые пропали, появились деревянные лачуги и бараки, а вместе с ними и узенькие переулки, в которых горбились тени нищеты, витали запахи нечистот.

После роскоши дворца и окрестных территорий внутренней крепости, после величественности короля и знати я ожидал увидеть столицу в ином свете и масштабе. Теперь же казалось, что все богатства ушли на обитель короля, либо же меня зачем-то намеренно вели по самому невзрачному маршруту.

За городскими стенами начались обширные поля и луга, тянувшиеся к лесистым холмам. Моя охрана была значительно усилена — вдоль дороги с обеих сторон показались дополнительные кавалерийские отряды, а впереди чуть быстрее мчалась разведка.

Ландшафт не менялся всю дорогу, отчего быстро настигла скука. Я начал примечать детали, на которые бы и не обратил внимания, если бы не хотел разогнать нахлынувшее уныние. На полях заметил причудливые растения, каких раньше не видел даже на картинках. Некоторые деревья и цветы выглядели незнакомо, причудливо. Так, например, не помню, чтобы на родной Земле попадались высокие раскидистые деревья с коричневыми листьями или цветы по размеру бутонов сопоставимые со шляпкой подсолнечника.