Сто дней, которые потрясли Галактику
Шрифт:
Вот теперь Женя поняла истинный смысл выражения: «Умирать, так с музыкой».
— Бей в глаз или в шейное сочленение, чтобы наверняка, — вкрадчиво нашёптывал гатрак.
— Нет!!! — заорала Женя и отшвырнула кинжал. Клинок упал под ноги озверевшему Талеху…
— Пусть лучше я умру, — пролепетала она.
«Желательно быстро и без мучений».
Талех подобрал кинжал и задумчиво погладил лезвие… Ну, всё!.. Крэспэрот вернулся в кресло и, не отрываясь, азартно наблюдал за ними. Женя затаила дыхание. И в этот момент Талех взглянул на неё. Она удивлённо замерла. В осмысленном взгляде командора явно читалось
Комната огласилась рёвом, перебивающим мелодию марша, и на пол камеры рубиновым потоком хлынула кровь. Талех упёрся лбом в стену, стиснув зубы и молча сотрясаясь всем телом…
От вида его крови Женя впала в прострацию и захотела лишиться чувств. Но они, подлые, только предательски обострились. Она жалела Талеха и ненавидела Крэспэрота, от всей души!
«Меломан, пиип!.. Вуайерист, мать его!.. Чтоб ему, пииип!»
Брякнули последние аккорды, и музыка наконец умолкла…
— Браво! — воскликнул Крэспэрот. — Великолепное представление!
— Ублюдок, — прохрипел Талех, постепенно возвращаясь в прежнюю форму.
Женька дрожала у решётки. Начался отходняк…
Командор выдернул кинжал и запустил его в гатрака, попав между прутьями. Клинок чуть-чуть не вонзился Крэспэроту в глаз, но тот поймал его двумя пальцами и слизнул с острия кровь Талеха.
— Молодец! Я знал, что ты справишься! Мне будет не стыдно назвать тебя братом при всех, перед казнью, — ликовал Крэспэрот.
А Талех в изнеможении прислонился к стене и сполз вниз, придерживая раненную кисть…
— Сейчас пришлю лекаря, — сказал гатрак, подходя ближе и рассматривая джамрану со смешанным чувством.
— Не трудись, — усмехнулся Талех, прикрываясь рубашкой, чтобы не смущать землянку.
Крэспэрот перевёл взгляд на чуть живую от шока Женьку.
— Перестань трястись! Я бы не допустил, чтобы он навредил тебе. Ты предназначена моему вождю.
Женька закрыла глаза от стыда и бессилия. И её вновь посетило видение. Она стояла на шахматной доске в костюме белой пешки, но на чёрном поле. Напротив грозно застыл чёрный слон, готовый броситься в атаку. Неподалёку лежал поверженный, но не сломленный белый король. А дальше, на белом поле рыдали фигуры. Вот мелькнули Петрович с Моисеевичем, и паренёк в кроссовках, и другие, которых она не знала. Их осталось так мало! Чёрные ликовали, бросая вверх копья…
«Шах!» — объявил дмерх, и Женю вышвырнуло в жестокую реальность. Она открыла глаза.
Талех полностью стал прежним.
— Джамрану сильны, — констатировал гатрак, — но слабы земляне. Теперь я знаю, как они ничтожны. Ничего не стоит подчинить и сломить. Фрэгдэнор будет доволен. Мы придём к бесконечному возрождению нашего племени…
Талех посмотрел на Женьку и вдруг улыбнулся.
— Джамрану не допустят этого. У землян есть будущее, а гатраки провалятся в чёрную дыру. Туда им и дорога.
Женя не сообразила, что ответить, слова не шли с языка. Зато донимали мысли… Неужели дмерхи соврали? Заманили в ловушку. Может быть, они всё подстроили? Но зачем?..
Крэспэрот поднял решётку и выпустил пленников. Талех оделся, и его увели гатраноиды. Женя какое-то время оставалась в комнате под присмотром Крэспэрота. Потом гатрак самолично проводил её сумрачными переходами
до красочно расписанной двери.— Сказки на ночь! — с садистской ухмылкой сообщил Крэспэрот.
И жестом пригласил Женьку войти. В очередном зале рядами стояли полупрозрачные кубы-чаны, чем-то наполненные. Сквозь мутные стенки лишь угадывались неясные очертания. Крэспэрот подвёл Евгению к первому кубу.
— Смотри.
В чане лежал гатрак в обнимку с линдри… И сливался с несчастной жертвой, проникая в неё иглами… Женю резко замутило, и она отпрянула.
— Смотри! — приказал Крэспэрот. — Это цитадель симбиогенеза. Здесь возрождаются гатраки и нарождаются гатраноиды-солдаты.
Он вцепился ей в плечи и потащил вдоль рядов.
Сколько же их тут было! Линдри! Маркафи! Окезы… И гатраки с гатраками. На разных этапах слияния. Погружённые в симбиотический дурман, окутанные бесцветным облаком молекул. Покрытые ДНК-пыльцой — строительным материалом для нового существа. Некоторые почти растворились друг в друге. Большинство находились вначале процесса. Одни лежали тихо, с закрытыми глазами, другие — стенали и плакали.
— Наваждение. Им уже всё равно, — пояснил Крэспэрот. — Но они всё чувствуют.
Он повёл Женьку дальше, к отдельно стоящему чану.
— А это — главный экземпляр…
Лучше бы она не смотрела! Знакомый паренёк, только уже без кроссовок, сливался с могучим гатраком. Женя едва не задохнулась от ужаса. Слёзы брызнули из глаз и полились ручьём. Этого не может быть! Неужели защита — это ложь? Всё ложь! Дмерхи всех обманули! Подло использовали… Но они ведь обещали вернуть их домой! Они лгали?..
Евгения закрыла глаза и увидела чёрную ладью, с кровожадным урчанием пожирающую белую пешку — землянина. Дмерхи им просто жертвовали!
«Таковы правила, — равнодушно произнёс дмерх. — Приходится жертвовать пешкой, чтобы заполучить ферзя».
— Скоро мы доберёмся и до вас, — пообещал Крэспэрот. — Вот что ждёт землян. Будем разводить, растить и отбирать лучших. Земляне полностью совместимы с нами, подвержены внушению и расположены к слиянию. Нескончаемый жизненный ресурс.
Женька молчала, упорно отворачиваясь от чанов, словно боялась увидеть там Моисеевича с Петровичем или себя…
— Пойдём, землянка. Я отведу тебя в каюту.
Да уж, кошмары ей на ночь обеспечены. Крэспэрот, тварь, позаботился об этом… Женька кружила за ним по коридорам, как полоумная. Крэспэрот втолкнул её в какое-то помещение и запер. Она доковыляла до чего-то мягкого и, не глядя, повалилась. Силы покинули её, и не осталось ни одной мысли. Женька боялась, что больше не сможет уснуть, а вместо этого провалилась в сон, без сновидений. Вернее, было одно — в самом начале. Посреди зала с чанами стоял дмерх и хитро улыбался, прижав иллюзорный палец к призрачным губам…
Глава 43. День шестьдесят первый…
— Я вызвал тебя, — говорил Крэспэрот, меряя шагами покои, — потому что ты — приближённый Фрэгдэнора. И его посол на моём корабле.
Он не стал уточнять, что во время сеанса связи об этом распорядился сам Вождь.
Агрэгот кивнул.
— Это честь для меня.
Он был самым молодым из всех приближённых. Старших гатраков поражал этот факт, некоторые завидовали. Знали бы, что нечему тут завидовать…
— Для тебя есть поручение.