Сто килограммов для прогресса

Сейчас в Шахтинске около тридцати домов, по четыре семьи в доме. Еще большая столовая с кухней и три дома под госнужды — казармы и изба консула. Ну не дворец же. Так что перед морозами, все рабочие, кто без жен и домов, вместе с мавнами уедут на Таманский полуостров. К зиме завозим продукты — крупы, муку, овец. Овец надолго не хватит, рыбу ловить не смогут — поэтому муку и зерновые завозим с большим запасом. Это из османских трофеев, там и пшено, и ячмень, и пшеница. Картошки завезли, пусть привыкают. Срочно доделывают печи в домах, печники себе помощников набрали, вот только кирпичей не хватает. Комбинируют глинобитную технологию и кирпичную кладку. Зато печного железа хватает — в Адлере отлили из чугуна сколько надо колосников, дверок и задвижек.

В ожидании зимы ротировали солдат, прислал еще один миномет с расчетом. Сто пятьдесят мин, уже с толом, добавил пять тысяч патронов к имеющимся — все-таки три-четыре месяца автономки. И если к Тане зимой еще можно пробиться — на Азове лед не постоянный, то Шахтинск — в полной изоляции.

* * *

Поехал я в Мавролако, там ко мне опять официальная делегация. Оказывается, прибыл представитель султана, просит принять. Моя резиденция в Мавролако стараниями Барди уже стала походить на дворец. Ну такой дворец — с неоконченным ремонтом. Но парадный зал уже выглядит прилично, да еще задрапирован дорогой желтой тканью. А ведь это шимоза, лишь бы пожара не было. Что-то как-то неуютно стало, надо сказать Джованни, чтобы убрал. Скажу, что цвет не понравился.

Камердинер объявляет — «Посланник султана Османской Империи Мехмеда Второго Исхак бин Ибрагим». Заходит немолодой мужчина, одетый в дорогую турецкую одежду, но на турка не похож.

Поприветствовал меня полным титулом и зачитал послание султана. В послании латинских слов много, но смысл умещается в одной фразе — великий султан-завоеватель предлагает дожу мир. Мир с Турцией мне нужен, но сразу соглашаться — опрометчиво, ведь султан уже на мир согласен. Может, выторговать у него еще что ни будь? Торговля! Проливы! Так, стоп, тебя никто не торопит, надо все обдумать. «Такие вопросы с кондачка не решаются».

Да, надо торговаться. Я посмотрел на посла, стоящего с каменным лицом передо мной. Что скрывается за этой непроницаемостью? А ведь он приехал в страну к врагам! Мы же в состоянии войны. Как же он проник? Сказали, что приехал под видом купца. Но пришел сюда и открылся, не побоялся. Нет! Он боится. Он боится, но скрывает это. Султан послал его в стан врагов, возможно, на смерть. Почему? Надо узнать. Вряд ли получится его просто разговорить, но хорошо бы наладить с ним контакт. В эту эпоху отсутствия быстрой связи от отношения посла зависит довольно многое. Но званым обедом его к себе не расположить.

Почему султан послал его на такой риск? Верительной грамоты он не предъявил, я мог казнить его как шпиона. Нету еще верительных грамот! Точнее, послы имеют некоторую неприкосновенность, но международных норм еще не выработано, итальянский правовед Джентили еще не написал свои «Три книги о посольствах.» Но Исхак идет на смертельный риск, наверняка его шантажируют семьей. Почему? Зачем подвергать риску ценного сотрудника, видно, что это не мелкий чиновник. Или я не прав?

— Уважаемый Исхак бин Ибрагим, вы раньше какой пост занимали? — посол очнулся, у каменной маски появились внимательные глаза, изучающие меня.

— Три года назад я был Великим Визирем султана Мехмеда Второго Завоевателя — я чуть не присвистнул — он был вторым человеком в Османской Империи! И этого человека «на съедение львам»? Что же там случилось? Наверняка это в наказание. Что же он натворил? Не скажет, даже спрашивать не буду. Я бы не сказал.

Какая-то мысль ускользает. Дипломатическая неприкосновенность! У него ее нет! Нет, я не собираюсь его пытать, наоборот, попытаюсь его «купить» дипломатическим статусом. Ведь если он в опале у султана, его жизнь там не стоит и ломаной лиры. Но если я придам ему статус единственного переговорщика, то пока султану будет важен мир со мной — Исхак будет ценным и незаменимым.

— Уважаемый посол, благодарю Вас! Пройдите в комнату для отдыха, я Вас позову через несколько часов.

Так, время еще есть, сегодня успею сделать. Хотя это ни на что не влияет, но хочется сделать сегодня. Вызвал Ефима и Джованни, сели в кабинете. Рассказал им о принципах дипломатического статуса, о посольствах, стали сочинять документы. Сначала указ о послах и посольствах, об иммунитете от уголовной юрисдикции. Потом стали составлять дипломатический паспорт для Исхака. Понятно, что это не соответствует нормам будущего, ведь это посол к нам, и диппаспорт должен выдавать султан. Но та прекрасная эпоха еще не наступила, а в реалиях этой эпохи, внутри конкретной страны действуют документы только этой страны. И даже этого еще предстоит добиться, добиться чтоб посла не прибили мои же «пограничники». Хотя документы Папы Римского ходят по всей Европе, но до диппаспортов международного образца еще далеко.

В паспорте получился краткий пересказ дипломатического иммунитета — «если что натворит — зла не причинять, со всем вежеством отвезти к дожу под охраной». Причем перед дожем должен предстать и задержавший посла, будет отвечать в случае клеветы. Кроме того, ввиду отсутствия фотографий, в паспорте давалось подробное описание внешности Исхака, включая шрамы и окружность головы, которую мы вписали позже.

Вызвали посла. Барди, на родной латыни, зачитал Исхаку все документы, разъяснял, где непонятно. Вручили паспорт, красивый такой — чернила разноцветные, печати с орлами. А мне было интересно наблюдать за метаморфозом каменной маски. В какой-то момент пропал скрытый страх, вытесненный работой мысли. А когда он изучил особые приметы в паспорте и поверил в свой новый статус, у него даже осанка изменилась. Да, бывших великих визирей не бывает.

Следующим этапом программы было здание османского посольства. Выбрали приличный дом, из купленных мною ранее, с высокой каменной оградой. Снаружи, у ворот сколотили домик для охраны, поставили часового. Пока мы работали с документами, (не, мы правда работали с документами) в доме навели порядок, подготовили для жилья.

Рассказал послу про принцип экстерриториальности здания посольства, про взаимную симметричность создания посольств, про внешнюю охрану принимающей стороной и внутреннюю охрану. Дом Исхаку понравился, я сказал, что дом станет полноправным посольством если будет выделен аналогичный дом в Костантинийэ и будет заключен мир между нашими странами. А пока дом передаю послу в пользование, он уже может в нем жить. Внешнюю охрану уже поставили, внутренней пока нет, Исхак приехал в сопровождении всего лишь двух слуг.

Видно, что посол загружен новыми понятиями и впечатлениями, каменная маска исчезла, появился положительный настрой. Пригласил его на завтра на обед, неофициально, поговорить.

* * *

За обедом Исхак бин Ибрагим все-таки разговорился. Сначала я рассказывал ему в непринужденной обстановке интересные истории, заранее продуманные, чтобы не выдать чего ни будь важного. Немного хвастался при этом, провоцируя посла на ответное хвастовство.

* * *

Исхак действительно не турок, а серб, это обычная практика у султанов — шесть последних великих визирей были или сербами или греками. И только после недавнего неудачного штурма Крыма, великим визирем был назначен турок — Ходжа Синан-паша. Командовавший операцией предыдущий великий визирь Гедик Ахмед-паша, тоже серб, несмотря на неудачу, не был казнен или посажен в тюрьму. Он так горячо рассказывал султану Мехмеду о новом флоте и оружие генуэзцев, что был назначен капудан-пашой — командующим флотом. На этом посту он и занимается строительством нового флота.