Сто сорок вторая

– Бежим. Кто это - Тот?

– Тот присматривает за мыслительными процессами на всей нашей планете.

– Ради бога, простите, я опоздал, своевременно не приветствовал столь приятного гостя, все время думаю и думаю, это отнимает массу времени, человек перестает думать об одном и начинает думать о другом. Ох, скажу вам, это захватывает, поглощает, невероятно поглощает, потому что я думаю также и за других. Некоторых мучит слишком интенсивное мышление, тогда они приходят ко мне и говорят: "Дорогой Тот, мы устали от этого думания, будь добр, замени нас". Такой отдых от собственных мыслей прекрасно влияет на самочувствие, поэтому некоторое время я думаю за них, а когда бездумьем они регенерируют свои чувства, моя замена не нужна - освеженный мозг может продолжать прерванную работу.

– Тот забыл добавить, что чужое мышление он всегда обогащает собственными мыслями.

– Пустяк, о котором не стоит говорить.

– Короче говоря, Тот учит думать, направляет мысли в нужное русло, не дает им путаться, развивает их, помогает решать самые сложные проблемы...

– Но есть опасность, что Тот навяжет свой способ мышления другим людям.

– Ты не понял. Тот учит, как мыслить, чтобы это мышление было наиболее эффективным. Он развивает индивидуальные свойства мышления, совершенствует его технику, обогащает ее своим опытом и знаниями...

– Тотального мышления нет и не может быть.

– Не может быть...

– Оказывается, ты не только практик, но еще и теоретик! Эта книга издана в тридцать восьмом году. Ты писал, что национал-социализм несет гибель индивидуальной душе немецкого народа, что он тотализирует мышление?

– Писал.

– Кто убил офицера СС?

– Не знаю.

– Практик и теоретик в одном лице. Что ты делал на улице Сосновой в двенадцать часов?

– Я уже говорил: искал магазин со шнуром.

– Для чего тебе шнур?

– Чтобы развешивать белье.

– Тебе не нравится наша идеология?

– Загляните в мою книгу, на эту тему я высказался на трехстах страницах.

– Молчать! Хам! Мразь! Что ты там бормочешь?

– Думаю.

– Думаешь? Он думает! Абсурд! Ты не можешь думать, ты не умеешь думать! Философ! Бандит! В камеру его! Кругом марш! Марш!

– Ты меня не слушаешь.

– Прости, я задумался. Куда мы идем?

– В сад Музицирующих Цветов.

– Ваши цветы музицируют?

– Они издают мелодичные звуки. Наши садовники - настоящие виртуозы. Умение выращивать поющие цветы переходит от отца к сыну. Каждый вид звучит поиному. Клумбы - это целые хоры. Послушай, как красиво, как гармонично они звучат. Вот эти получили премию на конкурсе цветочных квинтетов. Ты утомился? Тебе хочется пить? Пей.

– Благодарю. Отличный напиток, истинный нектар.

– Между клумбами протекает ручей - чистая ключевая вода.

– Чудесная. Возвращает силы.

– О, ты очень сильный, очень... Догоняй меня, ну, чего ты ждешь?

– Я столько лет не бегал, я хожу с трудом, а ты... ты говоришь серьезно?

– Попытайся. Ты же сам сказал: "Чудесная. Возвращает силы". Стоит проверить, действительно ли она чудесная. Ну... смелей, вспомни детские годы. На Сто Сорок Второй мы больше всего ценим смех и игры. Догоняй...

– Какое изумительное ощущение. Я бегу так быстро, что почти не чувствую земли под ногами. Та, где ты?

– Здесь, за карминным кустом.

– Не убежишь!

– Не убегу.

– Куда ты меня ведешь?

– Еще несколько шагов.

– Утихли все цветы.

– Они замолкают, когда гаснет Двойное Солнце. Мы приближаемся к Стадиону вечерних игр.

– Смотри, тут как будто собрались все жители вашей планеты. Сотни тысяч людей.

– Это делегации всех планет нашей системы. Они прибыли сюда, чтобы увидеть тебя.

– Мне неловко... Все стоят...

– И все улыбаются тебе. Тот хочет сказать что-то от их имени.

– Я хочу выразить тебе глубокое уважение. Ты удостоил нас чести, посетив Сто Сорок Вторую. Ты доставил нам колоссальное удовольствие, огромную радость. Не пожелаешь ли ты провести с нами несколько минут?

– Минут?

– Мы не можем злоупотреблять твоим терпением, но будем счастливы, если ты останешься с нами дольше.

– Я очень хочу этого.

– Мы сделаем все, чтобы исполнить твое желание. Мы многие годы тренировались, чтобы выполнять желания наших ближних и дальних.

– Наших детей мы учим, чтобы они как можно меньше занимались собой и как можно больше времени посвящали другим.

– Неужели у вас никто не думает о себе?

– Этого не требуется. Мы заботимся о других, а другие - о нас.

– Некоторым нужна особая забота, опека.

– Ну, а если им уже ничто не может помочь? Если они...

– Герр гауптштурмфюрер, докладываю: заключенный из камеры номер сто сорок два покончил жизнь самоубийством. Хуже всего, герр гауптштурмфюрер, что заключенный не внес ничего нового в проводимое нами следствие.

– Он мог быть просто невиновным...

– Герр гауптштурмфюрер!. Они все виновны!!