Столик с видом на трамвай (рассказы)

– Что произошло?
– спросил я у студента.- Или это какой-нибудь образцово-показательный ресторан? Или, может, только для иностранцев?

Мы с сомнением оглядели друг друга: на иностранцев, честно говоря, мы мало походили.

– Сам ничего не пойму,- признался студент.- А спрашивать совестно.

Новый посетитель, который уже занес было ногу над порогом зала, увидев накрахмаленные столики, веточки вербы, отшатнулся, чуть было не грохнулся затылком назад, но его выручила бутылка портвейна, которая торчала из кармана широченных брюк маляpa-отделочника. Горлышко зацепилось за косяк и спасло своего хозяина, может быть, от сотрясения мозга. Расталкивая людей в белых халатах и боднув головой директора-швейцара, маляр-отделочник скрылся. По залу распространился тяжелый запах ядерного горючего (я никогда не нюхал ядерное горючее, но мне кажется, оно пахнет именно так). Это во время удара маляра о косяк пробка от бутылки выскочила, и часть портвейна пролилась на пол. Пол, куда пролился портвейн, задымился, а лампочка в гардеробе вдруг взорвалась и засветилась от паров портвейна уже просто так, как обыкновенная керосиновая лампа.

Больше в кафе никто не заходил. В зале нас было пятеро, и все мы быстро при гробовом молчании допивали холодное качественное чешское пиво и доедали атлантические горячие креветки. Нам было очень непривычно среди этого царства крахмала, вербы и улыбок.

– Все-таки это для иностранцев,- убежденно сказал студент.- Ждут какую-то делегацию, а в паузу запустили нас. Потренироваться...

– Вряд ли,- с сомнением сказал я.
– Паузу бы они взяли себе. Скорее всего, это у них какой-то новый почин. Но надо было бы как-то частями... а то вдруг. Народ к переменам частями привыкает.

– Да. Это верно,- согласился студент.

В это время к нам подошла буфетчица-официантка Клава.

– Больше ничего не желаете, мальчики? Может быть, вам сделать тосты? Только что включили машину.

Мы сидели подавленные, так как не знали, что такое тосты. То есть слышали краем уха, но точно не знали. Клава, видно, поняла нас.

– Ну это такие хлебцы поджаренные,- пояснила она.- Желудок согревают. Очень полезно.

– Эти тетеревы - вещь!
– высунувшись из-за дверей, крикнула уборщица тетя Зина.- Советую взять тетерев.

Директор, который в туалете переодевался из швейцара снова в директорский костюм, заинтересовался разговором.

– Даже на Островах Зеленого Мыса не один зеленомысовец не сядет за стол без поджаренного хлеба,- нравоучительно сказал он, приоткрыв дверь.- У нас же понаделали этих машин и они лежат в хозяйственных магазинах металлоломом. Надо приучать людей к тостам. Пока не съедите за мой счет по паре тостов никуда отсюда не выпущу.

– Психи!
– вдруг закричал студент, срывая со своей бороды клочья пены, как клочья ваты; от употребления качественного чешского пива студент был похож на Деда-Мороза.- Что вы сделали с нашей родной "стекляшкой"? То-с-ты!.. Кре-вет-ки! Может быть, вы додумаетесь раков или рыбца к пиву подавать? В вашем кафе сидишь и дрожишь - не знаешь, что вы в следующий момент выкинете! Почин у них, видите ли! Знаем мы эти почины! Сегодня почин - чешское пиво с креветками, а завтра - холодный чай без заварки с дыркой от бублика!
– студент бросил на стол трешницу и убежал.

Директор-швейцар грустно посмотрел ему вслед.

– Вот чудак... Плохо было - нравилось. Хорошо сделали - сердится.

– Он вообще боится починов,- пояснил я.

– В том-то и дело, что это не почин,- горячо сказал директор, выходя из туалета в ослепительном черно-белом наряде.- Просто мы решили работать нормально.

– То есть?
– не понял я.

– Нормально. Как положено. По-честному.

Я тоже бросился к дверям, оставив на столе деньги.

– Стойте!
– крикнул мне вслед директор.- Ведь все это должно быть нормальным: и чистота, и скатерти, и верба, и широкий ассортимент... Это не почин! Честное слово, не почин!

Но я уже был на улице. Нет уж, дудки, лучше я пройду лишнюю остановку, да посижу в привычной обстановке. Пусть они сами едят свои тосты в "нормальном" кафе. Посмотрим, сколько они продержатся. А то привыкнешь к ихним условиям, а они - бац и прикроют лавочку. Привыкай тогда снова к обыкновенному.

И я с облегчением нырнул в дымящуюся, как воронка, благоухающую кислым пивом "стекляшку".

ДВОРЕЦ ПАДЧЕРИЦЫ

Мы так привыкли к тишине в нашем старом дворике, что, допустим, ночной вой бездомной кошки воспринимался всеми как вопиющее нарушение спокойствия, и на изгнание кошки за пределы двора всегда выходило несколько добровольцев.

Можете представить, как мы были потрясены, когда вечером к нашему двору начала стягиваться мощная строительная техника. Техника концентрировалась вокруг полуразрушенного, очень старого невзрачного здания, в котором располагался овощной склад. Говорят, что какой-то князь когда-то построил здесь дворец для какой-то своей падчерицы.

На следующее утро, ровно в 8.00 техника пошла на штурм дворца падчерицы князя. Дом затянуло пылью и едким дымом, словно осаждаемую средневековую крепость.

Без четверти девять первый штурм был отбит. Когда дымовой заслон упал, стало видно, что дворец стоит целым и невредимым, даже немного посвежел от ударов. Измученные строители, уважительно проклиная старых мастеров, ушли пить пиво.

– На яйцах, гады, замешивали,- ругались они.

– А может, и на крови... этой падчерицы.

Штурм возобновился с новыми силами и шел честно до без четверти одиннадцать. Дворцу опять ничего не сделалось. Атакующие побросали технику на поле брани и отступили под защиту форта "Вино".

До утра военных действий не было. На поле брани установилось вооруженное перемирие.

Жильцы нашего дома волновались.

– Рвать будут.

– Опасно: очень тесно вокруг.

– Дался он им, этот дом-то.

– Умели раньше строить. Точно - на крови этой девицы замешивали.

Все ждали дальнейшего развития событий. Сочувствие, как это ни странно, было на стороне мученицы-падчерицы и древних каменщиков.

Следующий день был точно таким же, как и прошлый, и не принес ни одной из сторон ни малейшего перевеса.

На третий день вышел из строя мощный финский экскаватор. Его чинили две недели. Потом произошло более серьезное событие: с троса сорвалась чугунная баба и улетела за пределы нашего двора. Только по счастливой случайности обошлось без жертв

Неизвестно, может быть, строители добились бы и более значительных успехов, но после того как заместитель бригадира разбежался и с громадной скоростью, подбадривая себя жутким воплем, устремился на штурм дворца падчерицы, выставив вперед лишь голову в желтой каске (психованного замбригадира удалось перехватить лишь в последний момент),- после этого бригаду с объекта убрали.

Новая бригада - люди более пожилые, а поэтому более опытные выключили мощную технику и принялись, не торопясь, рыть лопатами рядом с дворцом огромный котлован. На недоуменные вопросы зевак строители флегматично отвечали:

– Тык зачем она, техника-то? Лопатой и сподручнее, и деньжат поболее.

– А яма, яма для чего?
– горячились зеваки.

– Тык... как это зачем? Ежели яма есть, в нее обязательно кто-нибудь упадет.

– Кто же? Уж не дворец ли падчерицы?

– А почему бы и не упасть дворцу? Хуже он других, что ли? У моих сродственников на селе шесть элеваторных этажей в силосную яму ушло, а яма-то силосная и подалее от дома и пожиже нашей будет.