СТОЛлетие
Шрифт:
За время учёбы и комсомольско-коммунистической деятельности Катя добилась больших успехов. Были у неё поклонники как среди студентов, так и среди товарищей по партии. Но она хранила верность. За особые заслуги и усердие, по решению райкома партии и по личному ходатайству его председателя, одного из её тайных поклонников, девушке была выделена двухкомнатная квартира в центре город, куда, собственно, сразу после встречи и направилась наша троица.
К этой встрече Катенька подошла с особой тщательностью. Она сумела раздобыть много вкусного. Помогла деревня и непосредственно связи в райкоме партии. Было на столе и горячее, и холодные закуски, и спиртное. Катенька успела в своей жизни попробовать многое, в том числе и спиртное, а вот наши герои – увы. Служба, честь,
Екатерина проснулась первой. Она была посередине. Встав, умылась, оделась и сказала:
– Ребята, я убежала! Мне нельзя опаздывать. Еда на столе. До вечера!
Неведомая сила подняла Петра и Семёна с кровати и рассадила по обе стороны – спина к спине. Они окончательно проснулись, лишь когда дверь за Катей захлопнулась. Боясь посмотреть друг на друга, тяжело дыша, хранили молчание. Не знали они, как дать оценку произошедшему. Пётр нервно закурил, а говорить начал первым Семён.
– Мы прекрасно понимаем, что так не должно быть! То, что произошло, пусть останется только нашей тайной. А для себя мы должны решить, кто останется с Катей, а кто будет лучшим другом семьи и… не больше!
– Я тоже так думаю, – сказал, обернувшись, Пётр. – Пусть Катя сама сделает выбор… хотя, если бы у неё и вправду было желание, она бы всё давно решила. Поэтому давай поступим так: когда она вернётся, чьё имя назовёт первым, тот и остаётся. Другой уходит и никогда больше не мешает.
Они встали, подошли друг к другу и крепко пожали руки. Это было крепкое рукопожатие. Очень крепкое! Так жмут руки соперники, гладиаторы перед боем. Два парня смотрели друг другу в глаза. С этого момента время дружбы начало свой ход в обратную сторону.
– До смерти! – добавил Пётр.
– До смерти! – подтвердил Семён.
До вечера они сидели в комнате, просматривали газеты, говорили о всякой ерунде, при этом понимая, что разговор не вяжется, и через несколько часов их жизнь изменится. Время тянулось, выворачивая душу. Два молодых офицера, готовых к бою хоть с самим дьяволом, не знали, как скрыть волнение. Алкоголь закончился ещё вчера – табак под утро. Пётр хотел было сбегать купить, но не давала покоя мысль о том, что в это время внезапно вернётся Катя, и вопрос «Сёма, а где Пётр?» может оставить его без шансов. Поэтому он собирал недокуренные окурки и, обжигаясь, щурясь от едкого дыма, терпеливо ждал.
Это была настоящая пытка, испытание на прочность. И тот и другой проигрывали у себя в голове десятки разных вариантов. В каждом представляя себя победителем и тем, кто, извиняясь, будет жать руку проигравшему сопернику. Так, уже был готов успокоительный текст-обращение. Никто из них даже мысли не допускал, что будет проигравшим. Оба в памяти прокручивали все былые отношения, вспоминая, как однажды Катенька проявила свою большую симпатию. Это давало каждому основания предположить, что чаша весов, по логике, должна всё равно перевесить именно в его сторону. Ребята мысленно перечитывали все письма, силясь вспомнить, с кого она обычно начинала свои приветствия. Почему-то раньше и не обращали внимания, а сейчас это так важно.
Время. Оно застыло между стрелок, зацепилось за цифры, ему некуда спешить. Времени абсолютно всё равно, что раздробив его на часы, минуты и секунды, мы обрекли себя на вечное ожидание той границы, после которой наступит нечто, меняющее нас. Но в любом случае этот загадочный механизм не при чём. Как бы его не называли – часом, годом, столетием – оно делает своё дело. Его нельзя изменить, а остановить может только смерть и то лишь
в отдельно взятом организме.Катя вернулась где-то после пяти. Войдя в комнату, она сразу поняла – сейчас что-то будет. Девушка остановилась в прихожей, пытаясь по взгляду предугадать события. После короткой паузы Пётр спросил:
– Как дела, Кать?
Семён гневно глянул на соперника и выдавил:
– Не провоцируй!
А дальше произошло то, что раскололо жизнь троицы на «до» и «после». Больше всего этого не ожидал Пётр. Катя медленно перевела взгляд с Петра на Семёна и спросила:
– Что случилось, Сёма?
Электрический ток прошёл сквозь тела двух друзей. Одного наградив благодатью и счастьем, совершенно опустошив другого. Даря крылья одному и выкорчевав надежду и душу другому.
– Что случилось, Петя? – повторила она.
Ах, Катенька, если бы ты только знала, как не к месту был твой второй вопрос!
Пётр, глянув сквозь слёзы на обоих, так безнадёжно ответил:
– Хорошо, всё хорошо.
Закрыв за собой дверь в счастливое безоблачное прошлое, он, сдержав обещание, ушёл. Он ушёл, как и обещал, но разлюбить её никому не давал обещания. Мысли о том, что именно он предложил это дурацкое соглашение, то, что он оказался вторым, хотя всегда и везде был первым, будут гнобить его всю жизнь.
Через месяц Семён и Катя поженятся. Пётр не сможет быть свидетелем на свадьбе. Он будет выполнять «срочное» задание. Молодые получат от него телеграмму с наилучшими пожеланиями. Катя родит сына, Саньку. Оставшись без любимой, Пётр с головой уйдёт в работу. Начнёт подниматься в званиях и должностях. В 1939 году будет назначен начальником спецотдела по борьбе с врагами народа, официально – НКВД. У него будет отдельный кабинет, где я, ваш покорный слуга, буду играть немаловажную роль, по крайней мере, так думаю.
Телефоны, часы и чернильница из камня – дело рук народных умельцев, что оттачивают камни и своё мастерство в сибирских тюрьмах. Огромное количество уголовных дел, почитав которые, кажется, что все более-менее умные люди для того и умные, чтобы вить интриги, работать на иностранные разведки и точить изнутри коммунистическую власть, которая искренне заботится о тех, кто её любит. А любить её должны все, даже в местах столь удалённых. Там, по основному замыслу, эти чувства должны были многократно усилиться.
Но вернёмся к Петру. Будучи начальником, он добился перевода Семёна под своё руководство. Жажда быть первым и лучшим не оставляла его. Катя должна пожалеть, что упустила такой шанс. Они будут дружить, приглашать Петра на ужин, звать на пикники и в походы. Пётр же будет честно играть эту ему ненавистную роль соперника.
Семён с Катей очень любили друг друга, что было видно по их отношениям: взгляды, разговоры, ухаживания. Пётр старался этого не замечать, но его профессиональные навыки не давали такой возможности. И он, наверное, сошёл бы с ума, если бы не Санька. Мальчонка рос красивым и смышлёным. Пётр буквально души в нём не чаял. Ещё будучи маленьким, Санька чаще сидел на коленках у Петра, нежели у отца. И чем взрослее мальчик становился, тем больше времени они проводили вместе. Несмотря на всю свою занятость, Пётр находил время водить его в лес и на рыбалку. Он был единственным человеком, кому Сашка доверял свои тайны. Пётр этим очень гордился. По личному указанию, только два человека из гражданских могли зайти к нему в кабинет без пропуска. Эти двое были Катя и Санька.
Мальчуган с детства увлекался футболом. Иногда Екатерина приводила сына к Петру в кабинет, где они горячо по-взрослому обсуждали прошедшие игры, команды, игроков. Мать сидела на стуле в сторонке и с улыбкой наблюдала за тем, как взрослеет её сынок. А взрослел он действительно быстро. Всего добивался легко. Выделялся успехами в учёбе и в спорте. Играл за школу, будучи капитаном футбольной команды. Все девчонки в него влюблялись, все, кроме одной, – той самой, в которую он был влюблён. Единственный недостаток у юноши – хвастовство. Любил он, так сказать, выпендриваться. Родители, да и Пётр, не раз делали ему замечание. Но юношеский максимализм брал верх.