Столп огненный

– Но каждой женщине нужен мужчина.

– Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь еще.

– Я серьезно. – Он зажмурился, словно сосредотачиваясь, а затем выдал короткую, заранее отрепетированную речь: – Ты самая красивая женщина на свете, и я люблю тебя. Пожалуйста, будь моей женой.

– Нет! – воскликнула она, не сумев сдержаться.

У Барта был озадаченный вид. Он не понимал, как ему теперь себя вести, потому что готовился, похоже, к совершенно другому ответу.

Помолчав, он сказал:

– Моя жена когда-нибудь станет графиней!

– Тогда женись на той, кто жаждет этого всем сердцем.

– А ты не хочешь?

– Нет. – Марджери мысленно укорила себя за резкость. Придется говорить прямо, намеков он попросту не понимает. – Барт, ты сильный и привлекательный и очень храбрый, я уверена, но я никогда не смогу полюбить тебя. – На память снова пришел Нед; уж с ним-то ей ни разу не случалось мучиться в поисках повода для разговора. – Я выйду замуж за того, кто умен и заботлив и кто хочет, чтобы его жена была не просто старшей над служанками.

Ну вот, такое должно быть понятно даже Барту.

Он шевельнулся – с удивительной прытью оказался рядом и взял ее за руку. Хватка у него была стальная.

– Женщин надо подчинять, – заявил он.

– Кто тебе это сказал? Уж всяко не я!

Марджери попыталась вырваться, но не смогла.

А он привлек девушку к себе и поцеловал.

В другой день, пожалуй, она бы отвернулась, только и всего. Подумаешь, поцелуй, эка невидаль. Но сегодня она злилась и страдала из-за несостоявшейся встречи с Недом. В голове роились живые картины того, что могло бы случиться, но не случилось: как бы она его целовала, как ерошила бы волосы, как прижималась бы к нему… Воображаемая фигура Неда сделалась вдруг столь близкой, что объятия Барта ввергли Марджери в ужас. Не задумываясь, она двинула коленом ему ниже пояса, изо всех сил.

Барт взревел от боли и ярости, выпустил Марджери и со стоном согнулся пополам – глаза зажмурены, обе руки между ляжками.

Марджери бросилась к двери, но, прежде чем она успела выбежать из комнаты, в библиотеку вступила леди Джейн, должно быть, подслушивавшая снаружи.

Мать посмотрела на Барта, сразу сообразила, что произошло, повернулась к Марджери и процедила:

– Глупая девчонка!

– Я не выйду за это животное! – крикнула Марджери и расплакалась.

Следом за матерью появился отец. Он был высок и черноволос, как Ролло, но его лицо, в отличие от лица сына, было густо усыпано веснушками.

– Ты пойдешь за того, кого выберет твой отец, – холодно сказал он.

Эти зловещие слова напугали Марджери. Она заподозрила, что могла недооценить решимость своих родителей. Было ошибкой выплескивать раздражение. Надо поскорее успокоиться и мыслить логически.

Все еще возбужденная, но сумевшая себя обуздать, она произнесла:

– Я вам не принцесса! Мы джентри [7] , а не аристократы. Мой брак не обязан быть политическим союзом. Я – дочь купца. Люди вроде нас политических браков не устраивают.

7

Нетитулованное дворянство.

Это разъярило сэра Реджинальда, его лицо побагровело.

– Я – рыцарь!

– Но не граф!

– Я веду свой род от Ральфа Фицджеральда, ставшего графом Ширинга двести лет назад! И Барт тоже! А Ральф Фицджеральд был сыном сэра Джеральда и братом Мерфина, строителя моста. В моих жилах течет кровь английского дворянства!

Марджери устрашилась сильнее прежнего: она не только осмелилась пойти против несгибаемой воли отца, но и уязвила его семейную гордость. Этакое сочетание преодолеть будет непросто. Ладно, главное – ни за что не проявлять слабость.

Она повернулась к Барту. Уж ему-то вряд ли нужна невеста, не желающая выходить замуж.

– Приношу извинения, лорд Ширинг, но я выйду за Неда Уилларда.

– Святые угодники! – возмутился сэр Реджинальд. – Не бывать этому!

– Но я люблю Неда Уилларда!

– Ты слишком молода, чтобы хоть в кого-то влюбляться! А твои Уилларды вдобавок почти протестанты!

– Они ходят к мессе, как и положено.

– Все равно! Ты выйдешь за виконта Ширинга!

– Нет, – сказала Марджери, спокойно и решительно.

Барт между тем постепенно приходил в себя.

– Знал ведь, что с нею будет непросто, – пробормотал он.

– Ей просто нужна твердая рука, – пояснил сэр Реджинальд.

– То есть порка?

Леди Джейн поспешила вмешаться.

– Подумай как следует, Марджери, – предложила она. – Однажды ты станешь графиней, а твой сын родится графом.

– Только это вам и нужно! – Марджери услышала, как ее голос срывается в крик, но ничего не могла с собою поделать. – Хотите, чтобы ваши внуки родились знатными, да?! – По вытянувшимся лицам родителей она поняла, что угадала, и презрительно добавила: – Ну так вот, я не стану племенной кобылой, сколько бы вы ни грезили о знатности!

Едва выпалив эти слова, она сообразила, что зашла слишком далеко. Ее оскорбление поразило отца в самое больное место.

Сэр Реджинальд расстегнул ремень.

Марджери испуганно попятилась – и наткнулась на письменный стол. Не сбежать… Отец схватил ее левой рукой за шею, притянул к себе. Перед глазами мелькнула медная пряжка ремня, и девушке сделалось настолько страшно, что она взвизгнула.

Сэр Реджинальд кинул дочь на стол, заставил унизительно согнуться. Марджери пыталась вырваться, но с отцом ей было не справиться, он легко ее удерживал.

– Пожалуйста, оставьте нас, лорд Ширинг, – попросила леди Джейн.

Эта просьба напугала девушку еще сильнее.

Хлопнула дверь, ремень со свистом распорол воздух, боль пронзила заднюю поверхность бедер. Тонкое платье не смогло защитить от удара. Марджери завопила – раз, другой, третий…

– Думаю, хватит, Реджинальд, – снова подала голос мать.

– Пожалеешь розгу – испортишь ребенка, – возразил отец. С этой прописной истиной дети были знакомы не понаслышке, ведь все взрослые считали порку самым надежным средством вразумления непослушных юнцов.

– Вообще-то в Библии сказано по-другому, – поправила леди Джейн. – Там говорится: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» [8] . Сына, не дочь.

Сэр Реджинальд хмыкнул.

– В Писании, жена, также сказано: «Не оставляй юноши без наказания» [9] , разве нет?

– Она почти взрослая. И мы оба знаем, что Марджери бесполезно так учить. От наказаний она только больше упрямится.

8

Прит. 13:25.

9

Прит. 23:13. В английском тексте Библии короля Иакова, в отличие от синодального перевода, используется слово общего рода (child), которое может относиться к людям обоего пола.