Столыпинский вагон, или Тюремные приключения мэра
Шрифт:
– Что, молодой человек, думаете, старая рухлядь? Ладошку сжать боитесь. Зря. Я, братец мой, старая революционерка. Молода была – горы сворачивала. Днепрогэс девчонкой возводила.
– Вот, – продолжила она свою приветственную речь, – прикреплена к вам, молодому дарованию лекторского искусства. Надо быть в гуще проблем. Хочется послушать трактовку событий молодежью. У меня-то свое видение перестройки, – она хитро улыбнулась и, взяв меня под руку, повела в миниатюрный зал.
– Учтите, молодой человек, аудитория здесь своеобразная. Сплошь женщины, да к тому же еще и банкиры! Дебет с кредитом, их ети! Так что особо не обольщайтесь. Аплодисментов не получите, это я вам гарантирую. Не выпендривайтесь, молодой человек.
Это самое «не выпендривайтесь» очень естественно прозвучало из ее уст, сразу видно – любимое словечко. Мой новый куратор определенно внушал уважение. Старая партийная активистка, участвовавшая в строительстве Днепрогэса,
Женщины, а в зале сидели только они, начало лекции восприняли холодно. Сразу чувствовалось, что они далеки от политики и с радостью поменяли бы ненужное им мероприятие на традиционную в любом учреждении чайную церемонию. Отсутствующие взгляды просто выбивали меня из колеи. Однако я быстро перестроился. Пару ярких эпизодов, резких выпадов против КПСС, плюс примеры, касающиеся каждой женщины: дефицит товаров и услуг, колготки и зимние сапоги, талоны на колбасу и мясо, – и все, аудитория преобразилась. В конце я уже немного осмелел и прошелся по любимой коммунистической партии.
Мой куратор сидела в последнем ряду, закрыв глаза. Трудно было понять, какой эффект производят на нее мои речи. Поэтому я решил вести себя так, будто ее в зале просто нет.
Отведенные для лекции сорок пять минут пролетели как одно мгновение. Аудитория разогрелась и после окончания расходилась неохотно. Наиболее любопытные, в основном молодые девушки, даже задержались и задали мне несколько вопросов.
Наконец я освободился. Мой куратор терпеливо дождалась, когда слушательницы разойдутся по рабочим местам. Встала, подошла. Глаза прищурены. И опять я так и не мог прочесть в них, что же она обо мне думает. Я оценил это. Действительно старый опытный партиец. Знает как себя вести.
– Да… – она была задумчива.
Взяла меня под руку и без иронии тихо произнесла:
– Проводите старую революционерку.
Попрощавшись с руководителем банка, мы вышли на улицу. До начала уроков у меня еще было время. С волнением я ожидал приговора. Остановились. Я посмотрел на нее. Она молча сняла очки. Достала чистый платочек. Протерла стекла. Одела очки.
– Я надеюсь, молодой человек, вы хотите знать мое мнение.
– Естественно, – так же тихо произнес я и еще больше заволновался. Кажется, даже покраснел. Сердце забилось чаще.
– Ну что ж, обманывать вас мне смысла нет. Меня просили дать вашим лекциям оценку. Я услышала все, что хотела. Хотя, думаю, многое вы не сказали, учитывая, что я в зале. Если б меня не было, разошлись бы вы, Николай Юрьевич, на полную катушку, – она засмеялась легким смехом и тут же сделала серьезное лицо. – И вот что я вам скажу. Да, лектор вы талантливый, умеете говорить и держать в руках аудиторию. Не знаю, откуда, но школа в вас чувствуется. Мое мнение такое. Далеко пойдете, но… Говорите вы не то. Мне неприятно вам это говорить, но говорите вы не то. Переделывать меня уже поздно, я одной ногой стою в могиле и хочу закончить свою жизнь, не разочаровываясь в прошлом. – Она ненадолго замолчала. – Из вашей лекции выходит, что я слепая и недалекая. Жизнь прожила зря. Я в это не верю и не стану верить никогда. Я прожила жизнь с гордостью, с уверенностью, что служила великим идеалам. Позвольте мне и умереть с этим убеждением. Меня не провожайте, – она протянула на прощание руку.
Я пожал протянутую руку уже без опаски. Шершавые костистые пальцы уверенно и жестко сжали мою ладонь.
– Впереди у вас тяжелая жизнь. Придется вам пострадать. Поверьте, мне, старой большевичке. Так просто мы ничего вам не отдадим. Не надейтесь.
Она развернулась и энергичным шагом удалилась. Потрясенный, я смотрел ей вслед. Непростая женщина. Она сразу выхватила главное. Я – ее идейный враг, не больше и не меньше. Такие люди не пойдут на изменения в партии. Они не будут ставить на кон свои страдания и завоевания Октября. Всегда останутся с ними.
Больше на мои лекции она не ходила. Когда через неделю я пришел в общество «Знание» за очередной путевкой, руководительница встретила меня недобрым взглядом.
– Вы доиграетесь. Я вас предупреждаю в последний раз. Хватит вам пудрить мозги неграмотным гражданам. Следующая лекция у вас в проектном институте. Имейте в виду, что там все люди с высшим образованием и что там прекрасная партийная ячейка.
Это был неожиданный ход. По всему видать, лекция станет последней. Чувствовалось, что тетенька из общества «Знание» говорила чужими словами. Скорее всего мой куратор провела встречу с руководством горкома партии и – спасибо ей – убедила начальство направить меня в наиболее сильную парторганизацию города. Видимо, перед ответственными работниками проектного института, из которых девяносто
процентов имели высшее образование и все сто состояли в партии и комсомоле, была поставлена задача выиграть идеологический бой с молодым лектором, выскочкой и фразером. Это было что-то новенькое. Одно дело – молчаливая масса слушателей, которая пришла на лекцию по привычке, и совсем другое – готовая к горячей дискуссии, идейно подкованная группа коммунистов. Не было сомнений, что это прямой вызов.В проектном институте города Волжска работала Мария Лукинична Зотина, жена первого секретаря горкома партии.
Зотин Владислав Максимович.
Родился 22 мая 1942 года в с. Килемары.
Государственный и политический деятель.
Из семьи сельских интеллигентов. Отец – Максим Петрович – организатор первой коммуны в Сурске, учитель, партийный работник, редактор Килемарской районной газеты, погиб на фронте в 1943 году. Мать – Зоя Ивановна – работала учительницей, профсоюзным организатором в Горномарийском районе Марий Эл, одна воспитывала двух сыновей. Окончил Еласовскую сельскую школу, 1959. Го д работал в колхозе. В 1965, после окончания Московского института инженеров сельскохозяйственного производства, направлен в Параньгу главным инженером районного управления сельского хозяйства. Активный общественник, замечен первым секретарем райкома КПСС Арефьевым И. А., в 1967 возглавил райком комсомола. В 1966 году женился на рязанской девушке Марии Лидякиной, работавшей в Параньге главным инженером дорожного участка. В 1969 назначен заместителем председателя райисполкома, в 1970 году избран вторым секретарем Марийского обкома ВЛКСМ. Два года, 1974–1976, учился в Москве, в Высшей партийной школе. Направлен в Куженерский район – председатель райисполкома, с 1979 первый секретарь райкома КПСС. Солидное повышение получил с началом перестройки: в 1986 возглавил Волжскую городскую парторганизацию. С апреля 1990 первый заместитель председателя Верховного Совета Марийской
АССР, а августа – председатель. Под его руководством в Марийской республике одной из первых в России проведена реформа управления – введен институт президентства, 1991, учрежден парламент на мажоритарной основе, 1993. На выборах президента, декабрь 1991, в паре с кандидатом в вице-президенты Галавтеевым В. А. одержал уверенную победу. Годы его правления пришлись на самый тяжелый период российских реформ: невостребованный ВПК, составляющий 82 % объема промышленности республики, разваливающееся сельское хозяйство, хронические невыплаты зарплат и пенсий и пр. В декабре 1996 на выборах президента набрал третье число голосов среди 6 кандидатов и не попал во второй тур. Работал в разных организациях. В настоящее время на пенсии.
Депутат Верховного Совета МАССР трех созывов: 1980-85, 1985-90, 1990-91.
Академик Международной академии информатизации.
Медаль «За преобразование Нечерноземья РСФСР», 1985.
Семья: мать, жена, два сына, внук, две внучки.
Девиз: «Только вперед!»
Сам о себе Владислав Максимович Зотин говорил коротко: «Я маленький черненький мариец». Действительно, он был маленького роста и зело худ. Черные волосы и смуглая кожа выдавали в нем горного марийца.
Когда приезжему говорят о том, что марийцы делятся на горных и луговых, человек начинает вертеть головой в поисках гор. Но искать надо не горы, а реку Волгу. Один ее берег крутой и высокий, другой – низменный. Марийцы, родившиеся на высоком берегу Волги, считаются горными, а родившиеся в низине – луговыми. Внешние отличия – существенные. Луговые марийцы преимущественно русоволосые, кожа у них белая или красная, глаза раскосые; горные марийцы смуглые, глаза их имеют более округлую форму. Статья 15 Конституции Республики Марий Эл гласит: «Государственными языками в Республике Марий Эл являются марийский (горный, луговой) и русский языки».
Как все люди маленького роста, Зотин не был лишен комплексов. Один из них бросался в глаза сразу. Сознавая свою тщедушность, Владислав Максимович совсем не стеснялся ее, не скрывал, а, наоборот, подчеркивал. Он очень любил окружать себя высокими и крепкими людьми, на фоне которых выглядел еще меньше, и, похоже, получал истинное удовольствие от того, что эти рослые дядьки склонялись перед ним в три погибели и были готовы выполнить любую его команду.
Невзрачная внешность могла ввести в заблуждение тех, кто его не знал. Кому-то казалось, что в борьбе за руководящее кресло он слабый и неопасный конкурент, но это была ошибка. В этом маленьком человеке было достаточно ума, хитрости и терпения, чтобы отвоевать себе место под солнцем.