Стоящий у двери

И когда Грицких испытующе смотрел ему в глаза после слов Елены о бывшем Главном Привратнике, Алексей просто кивнул. Ведь Юрий Борисович и сам, вероятно, догадывался. Не требуется теперь других доказательств. Не нужно заставлять девушку опять рассказывать. Он сам… Хуже, чем держать ответ перед Леной, уже не будет…

– Никто не оказался бы под угрозой, если бы не твои вчерашние союзники! – Теперь Алексей понимал, что неприятный разговор с Еленой состоялся бы в любом случае. Чем бы это закончилось, если бы их обоих не загнали в запертый арсенал? Она, похоже, шла к нему в комнату, где уже он оказался бы вооружен… Кто знает? Возможно, сегодня девушки бы уже в живых не было, а он сам сожалел о вчерашнем еще больше, чем сейчас. И Денис, несмотря на все нелогичные поступки, совершил вдруг единственно правильный? Стоило подумать об этом.

– Ты мне о союзниках не говори, я сам себе не прощу, что Тимофею поверил… – Денис осторожно подбирал слова. Редко приходилось говорить с кем-то о настолько серьезных вещах. Лучше бы ему промолчать, а то еще расскажет случайно лишнее о лесном поселении. Алексею и нескольких слов будет достаточно. – Только во вчерашнем ты виноват не меньше меня.

– Это почему же?! – Алексей неподдельно удивился. – Какое я имею отношение к вашему набегу на арсенал?

– Потому что у этих людей был твой чертеж.

– Едрить твою! Так вот где он был! У тебя… Хоть и ни к чему уже сейчас, но предпочитаю знать обо всем. Значит, с собой утащил? Ну, и долго ты искал, кому информацию продать?

– Не твое дело. Я не продавал. Вообще не знал, что там у Тимофея в разгрузке было, случайно попало в руки. Почему я только в лесу ее не выбросил?

У Тимофея… Вероятно, тот убиенный Василий Филипов с двойным гражданством еще и не одним именем назывался разным людям. Зачем теперь Алексею знать это? Закопали наемника. А скоро и его очередь наступит. Да и что спросишь у парня, он сам почти ничего не знает.

– А кто к нам приходил?

Денис не отвечал. «Не рассказывать! Никому. Нет доверия. Тем более Алексею».

– Предположу сам: где-то в округе есть еще бункер. Или что-то подобное. В Москву ты не возвращался, по одежде видно. Всё старое и заношенное, сменить было не на что. Не пришел бы ты к Ленке таким оборванцем. Значит, тут отсиделся. Да и морда хоть и в синяках, но откормленная.

– Издеваешься?

– Анализирую… Кого-то мы, значит, проглядели, следопыты хреновы. Впрочем, теперь это не моя печаль! Пусть «силовик» мозгами скрипит, чтоб не только государственные перевороты готовить.

Алексей немного оживился, получив информацию к размышлению. Даже хотелось уже порасспросить Дениса, вот только тот не ответит. Скрытный стал, не хуже его самого.

– Значит, мой чертеж… Где он сейчас, кстати?

– Не знаю.

– Жаль… Когда я его вашему Глюку отдавал, честно говоря, вообще не рассчитывал, что что-то из этого получится. Как-то просто всё и сложно одновременно, результат зависел от многого. И от тебя не в последнюю очередь. Но замысел сработал: Нестеров убит, я назначен в Совет. Всё так хорошо началось…

– Кому хорошо? Нестерову? – Денис понимал, что практичность Алексея границ не имеет, но такой цинизм уже противно слушать.

– Мне хорошо. И вдруг закончилось! Вот представь, что ты проделал большую работу и результат уже перед тобой, в руки просится. Только нужно убрать одно маленькое препятствие… И ты знаешь, что это сломает тебя в тот же миг, отберет сразу полжизни.

– И ты?

– И я отдал всю. Ничего взамен не получил. Теперь все константы в уравнении встали на свои места, я смог бы его решить. Но… Слишком поздно.

Казалось, что Алексей преувеличивает. Даже бывшие Привратники выражают мысли очень сложно. Денис не понимал, как человек, приговоренный к смерти, не имеющий никакой надежды выжить, может рассуждать о делах с такой невозмутимостью. Притворяется? Сам он ничего, кроме боли внутри, не ощущал. И о собственной судьбе не очень задумывался.

– Денис… Не спишь? – Алексей даже поморщился, когда пришлось назвать товарища по несчастью не придурком, а по имени. – Ты хоть понимаешь, почему все время оказываешься в полной жопе?

Вот сейчас Денису захотелось встать и врезать соседу как следует. Но, поразмыслив немного, он понял, что неприглядно выраженная правда не заслуживает того, чтобы за нее морду бить, и остался на месте. Алексей, не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжил:

– В чем-то я тебя понимаю, сам был способен на безрассудные вещи. Ногу себе ножом резал, чтобы был повод с медсестрой поближе познакомиться.

– Ногу?

– Ну, можно было бы и задницу, но боялся, Наталья смеяться будет. О боли забыл, все красивые слова вспоминал, чтобы даму очаровать. Можно даже сказать, что влюбился тогда, потому что мозгов как не бывало… Пришел в медпункт, кровь уже в ботинке хлюпает, а думал только, как бы не сорвалось. Не пережил бы! Там главное штаны снять по случаю ранения, а дальше дело техники! – Алексей рассмеялся. – Она поняла, конечно… Но впечатление я на нее произвел сильное, ничуть не жалею, ради такого стоило сделать глупость.

– Разве это любовь?

– Нет, наверное, но тоже дело хорошее, – ответил Алексей. – Не разочаровывай меня! Не хочу последние часы провести в сомнениях.

К тому же требовалось нечто большее, чем наивные вопросы неопытного юнца, чтобы заставить его сомневаться.

– Просто Лена всегда рядом, я привык, что она есть… И мне с ней хорошо, только с ней и можно быть самим собой. Самой большой моей ошибкой было… Лучше бы я не трогал ее никогда! Мне только этого и не хватало, как оказалось.

– Чего?

Алексей повернул голову и взглянул на Дениса.

– Кому я объясняю?!

– Хамить не надо!

– Да нет, я как раз в том смысле, что ты в этом вопросе побольше меня соображаешь… А с Леной мне как-то тепло было, поговорить с ней интересно. Но это так, дружба только. И я сам… Зачем?!

– Зачем что? Что у вас было?

– Ничего. Практически. Можешь не беспокоиться. – Алексей снова замкнулся и говорил односложными фразами. Боялся сказать слишком много, хоть это уже не имело значения. Да и отчитываться перед Денисом в своих чувствах и поступках он не обязан. Хватит и того, что парень получил информацию о Ленкиной лебединой верности возлюбленному. Чтоб ему провалиться! Даже самому себе трудно было признаться… Что уж говорить о других?

– Точно ничего?

– Да успокойся ты! Придется поверить мне на слово, проверить-то в ближайшее время будет затруднительно.

Денису очень хотелось ответить, потому что разговоры о Лене в таком тоне были ему неприятны. Словом или действием, но ответить!

– Значит, у тебя в кои-то веки ничего не получилось.

– А ты и рад? Не обольщайся, мне просто не хватило времени. И я не использовал нечестных приемов. Можно сказать, заочно провел тут поединок с тобой по всем правилам. Если хочешь, можем сейчас решить этот вопрос. Места тут маловато, но нам хватит.