Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

Господь

Он служит мне, и это налицо, И выбьется из мрака мне в угоду. Когда садовник садит деревцо, Плод наперед известен садоводу.

Мефистофель

Поспоримте! Увидите воочью, У вас я сумасброда отобью, Немного взявши в выучку свою. Но дайте мне на это полномочья.

Господь

Они тебе даны. Ты можешь гнать, Пока он жив, его по всем уступам. Кто ищет – вынужден блуждать.

Мефистофель

Пристрастья не питая к трупам, Спасибо должен вам сказать. Мне ближе жизненные соки, Румянец, розовые щеки. Котам нужна живая мышь, Их мертвою не соблазнишь.

Господь

Он отдан под твою опеку! И, если можешь, низведи В такую бездну человека, Чтоб он тащился позади. Ты проиграл наверняка. Чутьем, по собственной охоте Он вырвется из тупика.

Мефистофель

Поспорим. Вот моя рука, И скоро будем мы в расчете. Вы торжество мое поймете, Когда он, ползая в помете, Жрать будет прах от башмака, Как пресмыкается века Змея, моя родная тетя. [30]

Господь

Тогда ко мне являйся без стесненья. Таким, как ты, я никогда не враг. Из духов отрицанья ты всех мене Бывал мне в тягость, плут и весельчак. Из лени человек впадает в спячку. Ступай, расшевели его застой, Вертись пред ним, томи, и беспокой, И раздражай его своей горячкой.

30

Змея, в образе которой, согласно библейскому мифу, сатана искушал праматерь Еву.

(Обращаясь к ангелам.)

Вы ж, дети мудрости и милосердья, Любуйтесь красотой предвечной тверди. Что борется, страдает и живет, Пусть в вас любовь рождает и участье, Но эти превращенья в свой черед Немеркнущими мыслями украсьте.

Небо закрывается. Архангелы расступаются.

Мефистофель

(один)

Как речь его спокойна и мягка! Мы ладим, отношений с ним не портя. Прекрасная черта у старика Так человечно думать и о черте.

Часть первая

Ночь [31]

Тесная готическая комната со сводчатым потолком. Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке.

31

Сцена до стиха «Любому дождевому червяку» написана в 1774–1775 годах и впоследствии подверглась лишь незначительной правке. Ею открывался фрагмент «Фауста» 1790 года; конец сцены дописан в 1797–1801 годах и впервые напечатан в издании первой части «Фауста» (1808).

Фауст

Я богословьем овладел, Над философией корпел, Юриспруденцию долбил И медицину изучил. Однако я при этом всем Был и остался дураком. В магистрах, в докторах хожу И за нос десять лет вожу Учеников, как буквоед, Толкуя так и сяк предмет. Но знанья это дать не может, И этот вывод мне сердце гложет, Хотя я разумнее многих хватов, Врачей, попов и адвокатов, Их точно всех попутал леший, Я ж и пред чертом не опешу, — Но и себе я знаю цену, Не тешусь мыслию надменной, Что светоч я людского рода И вверен мир моему уходу. Не нажил чести и добра И не вкусил, чем жизнь остра. И пес с такой бы жизни взвыл! И к магии я обратился, Чтоб дух по зову мне явился И тайну бытия открыл. Чтоб я, невежда, без конца Не корчил больше мудреца, А понял бы, уединясь, Вселенной внутреннюю связь, Постиг все сущее в основе И не вдавался в суесловье. О месяц, ты меня привык Встречать среди бумаг и книг В ночных моих трудах, без сна В углу у этого окна. О, если б тут твой бледный лик В последний раз меня застиг! О, если бы ты с этих пор Встречал меня на высях гор, Где феи с эльфами в тумане Играют в прятки на поляне! Там, там росой у входа в грот Я б смыл учености налет! Но как? Назло своей хандре Еще я в этой конуре, Где доступ свету загражден Цветною росписью окон! Где запыленные тома Навалены до потолка; Где даже утром полутьма От черной гари ночника; Где собран в кучу скарб отцов. Таков твой мир! Твой отчий кров! И для тебя еще вопрос, Откуда в сердце этот страх? Как ты все это перенес И в заточенье не зачах, Когда насильственно, взамен Живых и богом данных сил, Себя средь этих мертвых стен Скелетами ты окружил? Встань и беги, не глядя вспять! А провожатым в этот путь Творенье Нострадама взять Таинственное не забудь. [32] И ты прочтешь в движенье звезд, Что может в жизни проистечь. С твоей души спадет нарост, И ты услышишь духов речь. Их знаки, сколько ни грызи, Не пища для сухих умов. Но, духи, если вы вблизи, Ответьте мне на этот зов!

32

Нострадам (собственно, Мишель де Нотр Дам, 1503–1566) – лейб-медик французского короля Карла IX, обратил на себя внимание «пророчествами», содержавшимися в его книге «Centuries» (Париж, 1555). Начиная с этих строк и до стиха «Несносный, ограниченный школяр» Гёте оперирует мистическими понятиями, почерпнутыми из книги шведского мистика Сведенборга (1688–1772), писателя, весьма модного в конце XVIII века (особенно почитаемого в масонских кругах). Так называемое «учение» Сведенборга в основном сводится к следующему: 1) весь «надземный» мир состоит из множества общающихся друг с другом «объединений духов», которые обитают на земле, на планетах, в воде и в огненной стихии; 2) духи существуют повсюду, но откликаются не всегда и не на всякий призыв; 3) обычно духовидец способен общаться только с духом доступной ему сферы; 4) со всеми «сферами» духов может общаться только человек, достигший высшей степени нравственного совершенства. Никогда не будучи поклонником Сведенборга, Гёте не раз выступал против модного увлечения мистикой и спиритизмом; тем не менее эти положения, заимствованные из «учения» Сведенборга, им широко используются в ряде сцен его трагедии, где затрагиваются явления так называемого «потустороннего мира». Ремарка: Открывает книгу и видит знак макрокосма. – Макрокосм – вселенная, по Сведенборгу – весь духовный мир в его совокупности; Знак макрокосма – шестиконечная звезда.

(Открывает книгу и видит знак макрокосма.)

Какой восторг и сил какой напор Во мне рождает это начертанье! Я оживаю, глядя на узор, И вновь бужу уснувшие желанья. Кто из богов придумал этот знак? Какое исцеленье от унынья Дает мне сочетанье этих линий! Расходится томивший душу мрак. Все проясняется, как на картине. И вот мне кажется, что сам я – бог И вижу, символ мира разбирая, Вселенную от края и до края. Теперь понятно, что мудрец изрек: «Мир духов рядом, дверь не на запоре, Но сам ты слеп, и все в тебе мертво. Умойся в утренней заре, как в море, Очнись, вот этот мир, войди в него». [33]

33

Мир духов рядом, дверь не на запоре… до слов: «Очнись, вот этот мир, войди в него» – переложенная в стихи цитата из Сведенборга; «заря» – по Сведенборгу, символ вечно возрождающегося мира.

(Рассматривает внимательно изображение.)

В каком порядке и согласье Идет в пространствах ход работ! Все, что находится в запасе В углах вселенной непочатых, То тысяча существ крылатых Поочередно подает Друг другу в золотых ушатах И вверх снует и вниз снует. Вот зрелище! Но горе мне: Лишь зрелище! С напрасным стоном, Природа, вновь я в стороне Перед твоим священным лоном! О, как мне руки протянуть К тебе, как пасть к тебе на грудь, Прильнуть к твоим ключам бездонным!

(С досадою перевертывает страницу и видит знак земного духа.)

Я больше этот знак люблю. Мне дух земли родней, желанней. Благодаря его влиянью Я рвусь вперед, как во хмелю. Тогда, ручаюсь головой, Готов за всех отдать я душу И твердо знаю, что не струшу В свой час крушенья роковой. Клубятся облака, Луна зашла, Потух огонь светильни. Дым! Красный луч скользит Вкруг моего чела. А с потолка, Бросая в дрожь, Пахнуло жутью замогильной! Желанный дух, ты где-то здесь снуешь. Явись! Явись! Как сердце ноет! С какою силою дыханье захватило! Все помыслы мои с тобой слились! Явись! Явись! Явись! Пусть это жизни стоит!

(Берет книгу и произносит таинственное заклинание. Вспыхивает красноватое пламя, в котором является Дух.)

Дух

Кто звал меня?

Фауст

(отворачиваясь)

Ужасный вид!

Дух

Заклял меня своим призывом Настойчивым, нетерпеливым, И вот…

Фауст

Твой лик меня страшит.

Дух

Молил меня к нему явиться, Услышать жаждал, увидать, Я сжалился, пришел и, глядь, В испуге вижу духовидца! Ну что ж, дерзай, сверхчеловек! Где чувств твоих и мыслей пламя? Что ж, возомнив сравняться с нами, Ты к помощи моей прибег? И это Фауст, который говорил Со мной, как равный, с превышеньем сил? Я здесь, и где твои замашки? По телу бегают мурашки. Ты в страхе вьешься, как червяк?