Страдать, чтобы простить

— Неужели нам обязательно здесь останавливаться? — в ужасе спросила она.

Если честно, смотреть тут было особенно не на что. Синяя краска выцвела и облупилась, номера на дверях были разномастными. А еще тут имелся огороженный цепью бассейн с ядовито-зеленой водой, совсем как из фантастического фильма, где на дне именно такого водоема инкубировали яйца пришельцев.

— Разве это именно то, что тебе нужно? — Сара явно упрашивала меня одуматься.

— Тебе вовсе не обязательно со мной оставаться, — открыв дверь, сказала я.

— Нет, обязательно, — отрезала она. — Я пойду зарегистрируюсь, а ты пока, если хочешь, можешь достать чемодан из багажника.

Затем я поднялась вслед за Сарой по обшарпанной бетонной лестнице с шаткими металлическими перилами и после секундного замешательства позволила ей открыть дверь номера 212. В комнате пахло какой-то химией, застарелым табачным дымом… и старостью — словом, царившей в этих ветхих стенах мерзостью запустения.

Сара тотчас же отодвинула плотные темно-синие шторы, чтобы впустить хоть немного солнца. Но это не сильно помогло: здесь по-прежнему было мрачно. Похоже, комната явно предпочитала прятаться в тени. Но мне было наплевать. И хотя за окном стоял солнечный майский день, я отдавала предпочтение тьме.

Я села на кровать, подальше от окна, и сняла туфли. Наверное, мне стоило немного вздремнуть, чтобы рассеялся туман в голове.

— Ну все, я скоро вернусь, — пообещала Сара. — И привезу чего-нибудь поесть. — Она нерешительно топталась в дверях, явно не зная, можно ли оставить меня одну.

— Со мной все будет прекрасно, — заверила я Сару в расчете, что она поскорее уйдет.

Она слабо улыбнулась и закрыла за собой облезлую металлическую дверь.

Эмма, прими мои соболезнования.

Я прогнала прочь воспоминания о ласковых руках Анны на моем плече и ее полных слез красных глазах.

Ты такая худенькая.

Я крепко-крепко зажмурилась, чтобы не слышать звучавших в голове голосов.

По мере того как я потихоньку трезвела, у меня в памяти возникали все новые фрагменты событий в похоронном бюро.

Я потерла глаза, чтобы выветрить остатки хмеля, встала с кровати, подошла к большому окну и посмотрела на бассейн с пластиковыми садовыми стульями вокруг.

Мы подобрали фотографии для завтрашнего дня. Не хочешь посмотреть их и сказать, что ты об этом думаешь?

Твоя мама просила, чтобы ее кремировали… Какая урна тебе больше нравится?

Меня вдруг заколотило, я обняла себя обеими руками и яростно затрясла головой, чтобы не видеть сверкающих коробочек и ваз с цветочными гирляндами.

Как думаешь, где твоя мама хотела бы, чтобы ее похоронили?

— Прекратите! — схватившись за голову, завопила я. — Заткнитесь! — Я с размаху стукнула рукой по оконному стеклу, и оно протестующе задребезжало.

И тут мое внимание привлекла ветхая хибара через дорогу с выцветшей рекламой пива и алкоголя в витрине.

Тяжело дыша через нос, я изо всех сил стиснула зубы, чтобы сохранить остатки самообладания. Но я знала: надолго меня не хватит. Я еще раз бросила взгляд на винный магазин. В подобных местах вряд ли требуется удостоверение личности, но не хотелось рисковать.

Обследовав глазами парковку, я остановила взгляд на одинокой фигуре у бассейна. Какой-то парень в майке и линялых джинсах, на голове огромные наушники. Он сидел на расшатанном стуле и курил сигарету. Навскидку ему было точно больше двадцати одного года. Я была решительно настроена заглушить назойливые голоса в голове, а потому не стала думать дважды.

Схватила сумку, бросила туда кошелек и ключи от номера, даже не потрудившись обуться. Парень был явно не из тех, кто придерживается строгих правил. Более того, босые ноги могли дать мне преимущество в несколько очков. Памятуя об этом, я поспешно прошлась пятерней по волосам, заколола висящие пряди, натянула на облегающий топ тонкий джемпер, кокетливо обнажила плечо и, собравшись с духом, направилась к бассейну.

Он, естественно, сразу заметил меня и, не скрываясь, обшарил глазами мое тело, для удобства даже снял наушники и повесил их на шею. Однако, памятуя о винном магазине, я позволила ему столь беззастенчиво пялиться.

— Эй! — игриво улыбнулась я. — Что поделываешь?

— Да так, ничего особенного, — ответил он, запустив грязную руку в спутанные соломенные волосы. — А ты?

— Мы с друзьями хотим устроить вечеринку в нашем номере. — Я старалась врать как можно более складно. — Но мне не продадут алкоголь. Вот я и подумала, может, выручишь меня, а? Если хочешь, могу и тебя с друзьями пригласить.

— Клево. — Он ухмыльнулся и плотоядно облизнул нижнюю губу. Я нервно сглотнула, чувствуя, что меня сейчас стошнит. — Думаю, я могу тебя выручить. А что купить?

— Водку, — скривившись, сказала я.

Надеюсь, он не услышал ноток отчаяния в моем голосе. Я залезла в кошелек и протянула ему пригоршню двадцаток, которыми Чарльз Стенли щедро снабдил меня еще в похоронном бюро.

— Класс! — восхищенно присвистнул он. — И что, брать бухло только высшего качества, да? — Он взял деньги, и от прикосновения его руки меня передернуло.

— Хм, совершенно необязательно, — равнодушно пожала я плечами. Выпивка нужна была мне исключительно как анестетик, чтобы продержаться следующие несколько дней. — А можно еще в придачу парочку лаймов?

— Не вопрос, моя сладкая, — подмигнул парень. — Кстати, меня зовут Кевин.

— Что ж, Кевин, спасибо большое, что выручил бедную девушку. — Я жалобно захлопала ресницами, и впрямь ощущая себя ужасно жалкой.

— Сейчас вернусь, — заверил он и как бы ненароком похлопал меня по заднице. Я тихо икнула, а он грубо расхохотался.

Пока он ходил за выпивкой, я набила два пакета льдом и нашла несколько завернутых в целлофан пластиковых стаканчиков. Я подошла к бассейну как раз в тот момент, когда он переходил через дорогу с бумажным мешком в руке.

— Вот, пожалуйста. — Он протянул мне две бутылки водки. — Я и для себя прихватил одну.

— Замечательно, — ответила я, откупорила бутылку, разлила прозрачную жидкость по стаканчикам с кубиками льда и залпом ополовинила свой. Рот тут же наполнился горькой слюной, а желудок словно обожгло.

Кевин опустился на садовый стул возле пластикового стола, взял стаканчик, зачерпнул льда из пакета, к его нижней губе прилипла незажженная сигарета. Он что-то говорил, но я понятия не имела, что именно. Я смотрела на зеленую воду, тупо кивала, потягивала холодную водку и в ожидании блаженного онемения подливала себе еще и еще.