Страх любви

Он так долго обдумывал ответ, что Фелиция уже начала волноваться. Ему показалось, что она даже задрожала.

— Ты прекрасно знаешь, что твой опекун я, — начал герцог. — Тебе сперва надо получить мое разрешение, чтобы уйти в монастырь. Если ты искренне желаешь этого, я дам согласие. Я не в силах помешать тебе.

Фелиция вздохнула. Герцог не понял как: с облегчением или с грустью. Ведь жребий был брошен, а он даже не оспаривал его, как ожидала девушка.

— Я считаю своей обязанностью, — продолжал герцог, — думать в первую очередь о тебе и твоем счастье.

— Если я уйду в монастырь, я перестану всего бояться и не буду больше докучать вам, — не унималась Фелиция.

— Ты не докучаешь мне, — тихо ответил герцог. — Честно говоря, Фелиция, я даже был рад драться за тебя вчера вечером. Если бы ты знала, с каким удовольствием я боролся с этим проходимцем Арленом. И поверь, я готов побеждать его снова и снова.

— Сегодня Арлен, а завтра будет кто-нибудь еще, — сказала Фелиция обреченно.

— Я не боюсь встретиться с ними! — перебил ее герцог. — В конце концов, ты сама выбрала меня своим рыцарем. Без дела я, чего доброго, обленюсь и потолстею.

Фелиция слабо улыбнулась, но вид у нее был по-прежнему озабоченный, и Дарлингтон заговорил снова:

— Давай договоримся так, — сказал он. — Ты в течение шести месяцев живешь нормальной мирской жизнью у меня. Ты постараешься перебороть свои страхи, привыкнуть к мужчинам и радоваться жизни в замке. А там многое должно тебе понравиться.

Ему показалось, что в глазах ее мелькнула заинтересованность.

— Если по истечении этих шести месяцев ты поймешь, что несчастна и все еще хочешь стать монахиней, я дам свое согласие и отпущу тебя. Тогда ты сможешь оставить этот мир.

Герцог говорил так безнадежно, словно Фелиция и впрямь будет навсегда потеряна для мира, как только ворота монастыря закроются за ней.

Девушка в задумчивости теребила пальцами складки платья, ее взгляд блуждал по саду.

Герцог откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

— По-моему, даже святые и рыцари достойны маленького вознаграждения за свои труды, — сказал он. — Поэтому я прошу тебя быть умницей и не отказать мне в своей компании: кататься со мной вместе верхом, а по вечерам беседовать о прочитанных книгах, которые ты найдешь в библиотеке замка.

— Вы, правда, просите меня об этом?

Теперь тон ее совершенно изменился. Она не решалась открыто радоваться словам герцога и с трудом верила в то, что он действительно не считает ее обузой и помехой.

Герцог чуть не сказал, что он не просит ее, а готов умолять на коленях, но он вовремя сдержался.

— Мне бы очень не хотелось возвращаться в Англию одному.

— Тогда я, конечно, не могу отказать, — сказала Фелиция. — Ну а что, если я надоем вам раньше, чем пройдут эти полгода?

— Я честно скажу тебе об этом, — ответил герцог. — Мы же, кажется, договорились быть откровенными друг с другом. — Он улыбнулся и добавил: — Ты вправе сказать мне то же самое, если я наскучу тебе или буду действовать на нервы.

Фелиция рассмеялась:

— В это трудно поверить.

Ее глаза снова наполнилась прежним восхищением. Они открылись ему навстречу. Герцог облегченно вздохнул — он вышел победителем из этого изнурительного поединка.

— Итак, решено. Мы уезжаем в Лондон завтра утром, — объявил он. — Я велю своему секретарю отказаться от всех приглашений, принести извинения и объяснить наш отъезд срочными и важными делами в Англии.

— Для меня они действительно важны, — отвечала Фелиция. — Мне всегда хотелось… увидеть, какой замок внутри.

— А мне не терпится показать его тебе, — подхватил герцог. — Ну а теперь давай решим, чем мы займемся сегодня.

— А чем бы вы хотели? — с любопытством спросила Фелиция.

Герцог не мог признаться ей, что больше всего ему хотелось бы отвезти Фелицию в самый лучший ювелирный магазин Парижа и купить ей обручальное кольцо.

Наконец он придумал довольно милое занятие и не сомневался, что Фелиции оно придется по вкусу.

— А почему бы нам не покататься в новом фаэтоне, который я собираюсь купить? — предложил он. — Заодно испробуем его. Ты сама решишь, стоит покупать его или нет. Мне важно знать твое мнение.

— До чего вы замечательно придумали! — воскликнула девушка.

— Мне привезли фаэтон сегодня утром, чтоб я смог посмотреть его и принять окончательное решение, — объяснил герцог. — Иди надевай шляпку, а я тем временем прикажу запрягать лошадей. Мы поедем в Булонский лес.

— Чудесно!

Она вскочила, улыбнулась герцогу и заспешила к дому через лужайку. От ее прежней грусти не осталось и следа.

Герцог провожал ее взглядом и восхищался легкой походкой, плавными движениями девушки. Но в то же время у него возникло странное неприятное чувство, что Фелиция убегает от него. Сердце тоскливо защемило.

«Что делать? Как заставить ее полюбить меня?» — подумал он.

Впервые в жизни Дарлингтон не на шутку боялся испытать поражение. Он убеждал себя в том, что ему удавалось соблазнять самых неприступных женщин. Неужели он не сумеет завоевать любовь молодой неопытной девушки?

Но Фелиция отличалась от всех женщин: она боялась мужчин, их любви и брака.

Внутренний голос подсказывал ему, что у Фелиции иные идеалы, стремления и желания, чем у обычных людей.

Первый раз в жизни герцог задумался над тем, достоин ли он этой женщины. Раньше он смотрел, достаточно ли дама привлекательна для него.

Яркая и разгульная жизнь, снискавшая ему славу любвеобильного сердцееда, выставляла герцога в невыгодном свете перед Фелицией и не давала ему никаких преимуществ.

Девушку нельзя было завоевать ценными подарками или любовным опытом. Ее привлекало совсем другое, и вдруг, неожиданно для себя самого, герцог понял, что именно.

Фелиция, в отличие от других женщин, не придавала большого значения его титулу и состоянию, его многочисленным победам на скачках и славе великого спортсмена. Все это было бледным приложением к настоящему герцогу, к его многогранной личности. Для Фелиции был важен он сам и созданный ею образ святого Георгия.

В голову герцога вдруг пришла мысль о том, что ему до конца жизни придется подстраиваться под нее, жить согласно ее принципам и жизненным устоям. А что, если он обманет ее ожидания, что, если не справится с предназначенной для него ролью?