Страх Мудреца. Дилогия

Дело в том, что я отчаянно нуждался в некоторых вещах, что сделало эту встречу в три раза более желанной.

– Эй, Лудильщик, - сказал Дедан, улыбаясь.

– Мне нужен огонь и выпивка.

Как далеко до постоялого двора?

Лудильщик указал рукой в сторону, откуда пришел.

– Ни одного в пределах 20 минут ходьбы.
– Он осмотрел Дедана.

– Но быть того не может, что вы ни в чем не нуждаетесь, - увещевал он.

– Всем что-нибудь да нужно.

Дедан вежливо покачал головой.

– Прошу прощения, Лудильщик.

Мой кошелек слишком пуст.

– Что насчет тебя?
– Лудильщик оглядел меня с головы до ног.

– Ты выглядишь, как парень, который чего-то хочет.

– Мне нужны пара вещей.
– Согласился я.

Видя, как остальные с тоской смотрят на дорогу, я махнул им рукой.

– Идите, - сказал я.

– Я догоню вас через пару минут.

Как только они отправились, лудильщик потер руки, ухмыляясь.

– Ну так, что же ты ищешь?

– Для начала мне нужно немного соли.

– И коробка, куда ее положить, - сказал он, начиная рыться в поклаже осла.

– Мне бы пригодился нож, если у тебя есть такой, который недолго искать.

– Особенно если ты направляешься на север, - сказал он, не сбиваясь с ритма.

– Опасная там дорога.

Без ножа не обойтись.

– Ты попал в неприятности?
– Спросил я, надеясь, что он поможет нам найти разбойников.

– О, нет, - сказал он роясь в сумке.

– Все еще не так плохо, чтобы кто-либо пытался напасть на лудильщика.

Тем не менее, это плохой участок дороги.
– Он достал длинный узкий нож в кожаный ножнах и подал мне.

– Рамстонская сталь.

Я вытащил его из ножен и поближе рассмотрел клинок.

Это была Рамстонская сталь.

– Мне не нужна настолько хорошая вещь, - сказал я, отдавая его обратно.

– Я буду использовать его для повседневных нужд, в основном для еды.

– Рамстонская хороша для этого, - сказал лудильщик протягивая его в мои руки.

– Ты можешь настругать им щепок для растопки, а потом побриться если захочется.

Все время будет острым.

– Мне возможно придется активно им пользоваться, - прояснил я.

– А Рамстонская очень хрупка.

– Это так, - легко признал лудильщик.

– Как говорил мой отец,"Лучший нож из тех, которые у тебя будут, пока он не сломается". Но то же можно сказать и про любой нож.

И по правде говоря, это единственный нож, что у меня есть.

Я вздохнул.

Я знаю, когда меня обдирают как липку.

– И коробку для трута.

Он вытащил одну практически перед тем, как я закончил говорить.

– Я не мог не заметить, что у тебя есть немного чернил на пальцах.
– Он указал на мои руки.

– У есть с собой немного бумаги хорошего качества.

Перо и чернила тоже.

Нет ничего хуже, чем загореться идеей о песне и не иметь возможности записать ее.
– Он протянул кожаный сверток с бумагой, перьями, и чернилами.

Я покачал головой, зная, что кошелёк Маера мог пока только растягиваться.

– Я думаю, что закончил на какое-то время писать песни, лудильщик.

Он пожал плечами, всё ещё держа их.

– Тогда написать письмо.

Я знаю человека, которому один раз пришлось открыть вену, чтобы написать записку своей возлюбленной.

Драматично, твоя правда.

Символично, конечно.

Но и болезненно, в антисанитарных условиях, и более, чем немного жутко.

Теперь он носит перо и чернила с собой повсюду.

Я почувствовал, что краски ушли с моего лица, когда слова лудильщика напомнили мне еще кое о чем, что я забыл, в спешке покидая Северен: о Денне.

Все мысли о ней были выкинуты из головы разговорами Маера о бандитах, двумя бутылками крепкого вина и ночью без сна.

Я сбежал без слова после нашей ужасной стычки.

Что она может подумать, если я так жестоко говорил с ней, а затем просто исчез?

Моё путешествие из Северена продолжалось уже целый день.

Я не мог вернуться, чтобы только сказать ей, что уезжаю, или я мог?

Мгновение я обдумывал это.

Не. Кроме того, Денна сама исчезала на несколько дней не сказав не слова.

Конечно она поймёт, если я сделаю тоже самое...

Глупец.

Глупо.

Глупо.

Мои мысли вертелись по кругу, когда я пытался сделать выбор среди нескольких неприятных вариантов.

Грубое "и-а" осла лудильщика родило во мне мысль.

– Ты направляешься в Северен, лудильщик?

– Скорее через него, чем в него, - сказал он.

– Но да.

– Я просто вспомнил о письме, которое я должен послать.

Если я дам его тебе, ты сможешь доставить его в один постоялый двор?

Он медленно кивнул.

– Я могу, - сказал он.

– Учитывая, что ты будешь нуждаться в бумаге и чернилах....

Он улыбнулся, снова взмахнув своим тюком.

Я нахмурился.

– Я возьму, лудильщик.

И сколько это будет мне стоить?

Он посмотрел на выбранные вещи.

– Соль и коробка - четыре бита.

Нож - пятнадцать битов.

Бумага, перья и чернила - восемнадцать битов.

Трутница - три бита.

– И доставка, - сказал я.

– Срочная доставка, - сказал лудильщик с легкой улыбкой.

– К леди, если я не я не ошибаюсь в выражении твоего лица.

Я кивнул.

– Верно, - он потер свой подбородок.

– Обычно, я бы настаивал на тридцати пяти, но если хорошо и неторопливо поторговаться, ты можешь выторговать у меня и за тридцать.

Цена была разумной, особенно если принять во внимание, как трудно найти хорошую бумагу.

Однако, это была треть всех денег, которые мне дал Маер.

Нам нужны эти деньги на еду, жилье и другие припасы.

Но перед тем, как я смог сказать что-нибудь, лудильщик продолжил.