Страх забытья

— Марин, что это было? — спросила я, с трудом добираясь до стула на кухне. Выглядела она теперь обычно, в строгом деловом костюме. Я смотрела как она ставит чайник, чтоб сделать нам чай.

— Залетный колдун. Без клана. И довольно сильный. Пополняет свою силу за счет страданий других людей. Этот разбивает сердца девушкам. Влюбляет их, а потом безжалостно бросает. Они ревут в подушку, а он от этого становится сильнее. Такой, а-ля Казанова. Если влюбить не получается, то насилует жертву. Она его ненавидит. Он опять от этого становится сильнее. Редко когда бросает своих жертв.

— Ты с ним раньше встречалась?

— Первый раз его вижу. Но это понятно на каком-то подсознательном уровне. Стоит только посмотреть на колдуна, почувствовать его силу и сразу понимаешь с кем имеешь дело. — она поставила передо мной чай. — Пей. Ты для него показалась лакомым кусочком. Как-никак с Логодом связалась. А у вас довольно прочные семейные узы. Любовь в парах возникает сильная. Тебя вдвойне плохо было бы. Ко всем другим мукам еще бы чувство вины за мнимое предательство милого добавилось бы.

— Я не люблю Сашу.

— Пока. Со временем полюбишь.

— Марин...

— Пей чай и слушай. Самое противное, что от таких уродов защититься нельзя. Они очень сильные, поэтому могут быть одни. Так мы по кланам сидим. Взаимовыручка, поддержка в нашей жизни многое решают. Включая и защиту. Без кланов ходят или сильные колдуны или дураки. Этот сильный. Но и я непростая плетящая. Просто так у нас не женятся. И не особо стремятся терять свободу. Если нужен главе клана брак между конкретными колдунами, в котором могут появиться хорошие сильные дети, то обращаются к таким плетящим, как я. Тогда я переплетаю нити судеб. И уже парочка не может ничего сделать.

— Это плохо?

— А кому охота терять свободу? — в свою очередь, спросила Марина. — Мы очень свободолюбивые. Тут же тебя привязывают к другому человеку. Порой тому, кого ты терпеть не можешь. И эту нить не прервать. Это я и пригрозила сделать твоему ретивому поклоннику.

— Я с Карлом случайно познакомилась. Он встретиться пригласил, но я с Сашей закрутилась. Мне не до него было.

— Никогда не думала, что от тебя будет столько неприятностей. — Марина сказала это без злости. Скорее как факт. Она сидела напротив, покачивая пальцем с длинным маникюром.

— Мне всегда теперь оглядываться придется?

— Да. Мирная и спокойная жизнь закончилась. Я столько лет сидела тише воды ниже травы, старалась не привлекать к себе внимание. Теперь меня заметят. А через меня выйдут на тебя. Задачка. — она задумчиво постучала по столу ногтем. — Надо будет собрать информацию по этому Карлу. Да не бойся ты так. Это жизнь. Я и не из таких передряг выпутывалась. Они жизни приносят некоторую перчинку, а то так скучно.

— Я бы предпочла и дальше скучать.

— Не получится. — Марина улыбнулась, когда в дверях появился пес. — Защитник твой пришел. Прилетел ко мне помощи просить. А все рычал. Но как приперло, так быстро все склоки забыл.

Пес слабо рыкнул и подошел ко мне. Усталый. При ходьбе его пошатывало. Тяжелая голова легла мне на колени. Я погладила его по голове. Он закрыл глаза. Сразу пришло спокойствие. Меня перестало трясти. А этот инцидент стал не таким важным.

— Я пойду немного подремлю. — устало сказала я.

— Иди. — сказала Марина. Почему-то мне ее улыбка не понравилась.

Я быстро приняла душ и легла в кровать. Шесть вечера, а меня выключало. Пес лег рядом на кровать. Я обняла его.

— Спасибо.

«Это моя обязанность тебя охранять». — его голос скользнул по краю сознания и я уснула.

Работа. Ночь. Почему в последнее время такие тяжелые смены? Или из-за того, что я постоянно нервничала и не могла отдохнуть в выходные. Да и мистика выматывала.

Тишина. Часы показывали полночь. Я сидела, зарывшись в карты. Глаза слипались.

— Привет, малышка. — Саша появился из темноты. Я вздрогнула. И как ему удалось так тихо подойти? — Напугал?

— Да.

— Не против если посижу немного с тобой?

— Нет.

Он сел рядом со мной на стул. Повязку с головы сегодня ему сняли. Теперь на месте раны красовался пластырь. Густые черные волосы, узкое худое лицо, на котором выделялись голубые глаза. На губах играла наглая улыбка.

— Слышал о вчерашнем твоем приключение.

— Лучше бы его не было. — поморщилась я.

— Главное, что все обошлось. — Саша достал из кармана кусок черного хлеба. Разломал на две части. — Держи.

— Вроде есть не хочу.

— Такой хлеб ты еще не пробовала. Он тебе понравится.

— Что-то я в этом неуверена. — с сомнением ответила я, смотря на хлеб из нашей столовой.

— Попробуй, а потом и говори. Но на что хочешь могу поспорить, что такого хлеба ты еще не ела. — продолжал настаивать Саша. Я взяла кусок с его ладони. Хлеб как хлеб. Но какой у него был вкус! Это не передать словами. Хлеб таял во рту. От него оставалось приятное послевкусие и желание попробовать еще. Саша жевал свой кусок и с довольным видом смотрел на меня. — Еще будешь?

— Давай.

— А вначале отказывалась. Мне верить надо. А ты все сомневаешься. — деля второй кусок хлеба.

— Сам посуди, я тебя толком не знаю, а ты говоришь, что доверять надо.

— Так всему свое время. Познакомимся. Даже надоесть друг другу успеем. Вкусно?

— Да. Что за хлеб такой?

— Волшебный. — он хитро посмотрел на меня. — У тебя в кружки что? Чай?

— Да. Голова болит от кофе. И так его много пью.

— Можно?

— Пей. — пожала я плечами. — Мне не жалко.

— Держи. — отпив, он протянул мне кружку. Правда, я почувствовала жажду. Сделала глоток. Саша настороженно смотрел на меня.

— Что?

— Смотрю, получилось или нет. Поздравляю. Получилось. Ритуал завершен. Хлеб и воду мы с тобой разделили. Неуверен был, что с чаем такое пройдет. — довольно сказал он. — Так что теперь мы считай официально женаты.

— Спасибо. — буркнула я. — А говорил еще несколько дней назад, что все, обратной дороге нет.

— Тогда еще можно было повернуть, но сложно. Пряжку давай. — Я протянула ему пряжку, что лежала у меня в кармане. Он положил ее на стол. Провел над ней рукой. Пряжка раздвоилась. Теперь их стало две. — Одна твоя, другая моя. Теперь тебе легче должно стать. Судьбы переплелись. Плохое самочувствие должно пройти.