Страхи мудреца. Книга 2

По правде говоря, за последние несколько дней я тайком добыл по волоску каждого из них. Так что я в минуту мог без труда изготовить импровизированный поисковый маятник для любого из членов группы. Но, учитывая винтийские суеверия, я сомневался, что им будет приятно знать эти подробности.

— Ну а мы им что скажем? — Геспе ткнула Дедана в грудь тыльной стороной кисти, ее костяшки гулко стукнули по твердому кожаному нагруднику.

— Как вы думаете, сумеете ли вы их убедить, что вы — охранники каравана, которые недовольны своей работой и решили пойти в разбойники?

Дедан фыркнул.

— Черт, да я и в самом деле пару раз об этом подумывал!

Увидев лицо Геспе, он фыркнул еще раз:

— Вот только не говори, будто сама никогда не думала о том же! Оборотами идти под дождем, жрать одни бобы, спать на земле — и все это за пенни в день? — он пожал плечами. — Зубы господни! Да я вообще удивляюсь, как половина из нас до сих пор не ушла в леса.

Я улыбнулся.

— У тебя неплохо получается.

— А с ним что? — Геспе указала на Темпи. — Никто не поверит, что он решил податься на вольные хлеба! Адемам платят в десять раз больше, чем нам.

— В двадцать! — буркнул Дедан.

Я как раз думал о том же.

— Темпи, что ты станешь делать, если тебя поймают разбойники?

Темпи задергался, но ничего не ответил. На миг взглянул на меня, потом отвел глаза вниз и в сторону. Я не мог понять, то ли он размышляет, то ли попросту смутился.

— Если бы не его красная одежда адема, ничего особенного в нем бы не было, — сказал Мартен. — Даже меч его в глаза не бросается.

— Да уж, он не выглядит в двадцать раз лучше меня, это точно!

Дедан сказал это вполголоса, но достаточно громко, чтобы услышали все.

Меня тоже заботил внешний вид Темпи. Я несколько раз пытался втянуть адема в разговор, в надежде обсудить с ним эту проблему, но это было все равно что пытаться поболтать с кошкой.

Однако тот факт, что Темпи не знал слова «километр», навел меня на мысль о том, о чем мне следовало подумать прежде. Атуранский язык для него не родной. После того как я сам еще недавно пытался освоить сиару в Университете, я прекрасно понимал того, кто предпочитает помалкивать, а не говорить, выставляя себя на посмешище.

— Ну, он может попробовать им подыграть, так же как и мы, — неуверенно предложила Геспе.

— Трудно убедительно врать на языке, который ты плохо знаешь, — сказал я.

Светлые глаза Темпи устремлялись по очереди на каждого из говорящих, но сам он ничего не сказал.

— Люди склонны недооценивать тех, кто плохо говорит, — сказала Геспе. — Может, ему попробовать просто… ну… притвориться дурачком? Сделать вид, будто он потерялся?

— Притворяться-то ему особо не придется, — негромко пробубнил Дедан. — Достаточно просто быть дурачком.

Темпи взглянул на Дедана, по-прежнему ничего не выражая, но более пристально, чем прежде. Он неторопливо вздохнул и заговорил.

— Молчать не глупо, — сказал он ровным тоном. — А ты? Всегда говоришь. Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля.

Он одной рукой изобразил открывающийся и закрывающийся рот.

— Всегда. Как собака всю ночь лаять на дерево. Хочет быть большой. Нет. Просто шум. Просто собака.

Мне, конечно, не стоило смеяться, но он застал меня врасплох. Отчасти потому, что я привык думать о Темпи как о человеке тихом и пассивном, а отчасти потому, что он был абсолютно прав. Если бы Дедан был собакой, то именно такой, которая непрерывно гавкает не по делу. Гавкает просто затем, чтобы слышать собственный лай.

И все равно, не стоило мне смеяться. Но я рассмеялся. И Геспе тоже рассмеялась. Она попыталась это скрыть, вышло еще хуже.

Лицо у Дедана потемнело от гнева, он вскочил на ноги.

— Подойди-ка сюда и повтори свои слова!

Темпи, все с тем же равнодушным лицом, встал, обошел костер и остановился напротив Дедана. Впрочем… если сказать, что он остановился напротив, вы получите неправильное впечатление. Обычно люди во время разговора стоят на расстоянии вытянутой руки. А Темпи подошел к Дедану буквально вплотную. Чтобы подойти еще ближе, ему пришлось бы обнять Дедана или взобраться на него.

Я мог бы соврать, будто все произошло слишком быстро и я не успел вмешаться, но это было бы неправдой. Проще всего сказать, что я не сумел придумать простой способ развести ситуацию, и это будет правдой. Но на самом деле к этому времени я и сам был сыт Деданом по горло.

А главное, за все время это была самая длинная речь, которую я слышал от Темпи. Впервые с тех пор, как я с ним познакомился, он вел себя как человек, а не как немая ходячая кукла.

И мне было интересно посмотреть, как он дерется. Я был наслышан о ловкости легендарных адемов и надеялся, что он выбьет из тупой Дедановой башки часть его ворчливости и строптивости.

Темпи подошел к Дедану вплотную, так близко, что мог бы его обнять. Дедан был на целую голову выше, шире в плечах и плотнее в груди. Темпи смотрел на него снизу вверх, без намека на какие-либо эмоции. Никакой бравады. Никакой насмешливой улыбочки. Ничего.

— Просто собака, — негромко повторил Темпи, спокойно и без особого выражения. — Большой шумный собака.

Он поднял руку и снова изобразил рот.

— Ля-ля-ля.

Дедан поднял руку и сильно толкнул Темпи в грудь. Я такое видел бесчисленное количество раз в кабаках возле Университета. Это был толчок, от которого человек должен отлететь назад, потерять равновесие, возможно, споткнуться и упасть.

Вот только Темпи не упал. Он просто… отступил в сторону. Потом небрежно протянул руку и дал Дедану затрещину, какую отец мог бы отвесить расшалившемуся ребенку на рынке. Она даже не была достаточно сильной, чтобы голова Дедана дернулась, но все мы услышали негромкий хлопок, и волосы Дедана взметнулись вверх, как семена молочая, на которые кто-то дунул.

Дедан немного постоял, словно не понимая, что произошло. Потом нахмурился и вскинул обе руки, чтобы толкнуть Темпи сильнее. Темпи снова отступил в сторону и отвесил Дедану вторую оплеуху, с другой стороны.

Дедан насупился, крякнул и стиснул кулаки. Он был крупным мужчиной, и его кожаный доспех наемника заскрипел и растянулся на плечах, когда он поднял руки. Дедан выждал секунду, очевидно надеясь, что Темпи ударит первым, а потом шагнул вперед, занес руку и нанес удар, резко и тяжело, точно крестьянин, замахивающийся топором.

Темпи отреагировал на удар и в третий раз шагнул в сторону. Однако на середине этого неуклюжего замаха Дедан внезапно преобразился. Он приподнялся на цыпочки, и крепкий крестьянский тумак почему-то не достиг цели. Дедан больше уже не походил на атакующего быка, вместо этого он устремился вперед и нанес три резких, коротких удара, стремительных, как взмах крыла.