Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7

Я хмыкнул.

— Красивые, говоришь?

— Ну да, сир. Задницы шире плеч, и на морду смазливые. Прям как бабы. Тьфу ты…

— Задницы — это хорошо! Тогда приму.

— Сир? — Шотландец перепуганно вытаращил на меня глаза. — Что с вами? Давайте я вам лучше девок доставлю, зачем уподобляться местным извращенцам? Грех это!

— Сдурел? — Я расхохотался. — Шучу я.

— Шутки у вас, сир… — Логан нахмурился.

— Совсем ты нюх потерял, братец. — Я опять рассмеялся.

— Чего это?

— Сейчас поймешь.

— Пугаете вы меня, сир…

— Не бурчи.

По фамилиям визитеров я сразу смекнул, кто это пожаловал. И не ошибся.

— Ваше сиятельство… — Стройный тоненький кавалер, тряхнув иссиня-черными кудрями, выбивающимися из-под малинового берета, изобразил изысканный поклон.

— Ваше сиятельство… — Второй тоже поклонился, умудрившись манерно оттопырить задницу.

Вот черт его знает, как скотт не распознал в них женщин. Впрочем, братец Тук в свое время и в Франсуа-Франсуазе в упор девку не замечал.

— Ваши милости… — Я тоже поклонился.

А потом подошел и демонстративно приобнял кавалеров за талии.

У Логана глаза на лоб полезли, эскудеро, наоборот, уже обо всем догадались и втихомолку посмеивались, смотря на скотта.

— Шевалье ван Брескенс… — решив не усугублять, я обратился к шотландцу. — Позвольте вам представить… — и сделал долгую паузу. — Представить…

У Уильяма рожа скривилась, как будто он влил в себя бутыль уксуса.

— Даму Бенедетту Пуцци и даму Лукрецию Фарнези…

Шотландец растерянно захлопал глазами, но потом спохватился и неловко поклонился.

Я улыбнулся и жестом приказал ближникам оставить нас одних.

Бенедетта тут же расхохоталась.

— Он что, действительно принял нас за мужчин?

— Похоже, да. Шевалье воистину благороднейший дворянин, но… слегка ненаблюдателен.

— А что, из меня получился бы хорошенький мальчишка… — Лукреция крутнулась в танцевальном па. — Такие у нас в Риме привлекают очень многих богатых мужчин…

— Фу… — Бенедетта скривилась. — Какая гадость. Но хватит об этой мерзости. Жан, насколько мне известно, вы сегодня получили аудиенцию у понтифика?

— Да, удостоился чести. Все прошло великолепно. Как раз появился повод отпраздновать. Я сейчас прикажу…

— Нет, нет, мой друг! — Девушка предостерегающе подняла руку. — Увы, мы не можем. Заглянули только на минутку, просто узнать, как все прошло.

— Беттину посадили на короткий поводок! — наябедничала Лукреция. — Допрыгалась, мы еле-еле сбежали.

Я неожиданно заметил, что под глазом конкубины синеет тщательно замазанный белилами шикарный синяк. Н-да… похоже, ответка за царапины на морде папы.

— Увы, Жан, так и есть, — грустно вздохнула девушка. — Мы всего на минутку. Но обязательно встретимся до твоего отъезда.

— А я могу остаться… — невинно опустив глазки, сообщила Лукреция.

За что была удостоена от подруги свирепого взгляда.

— Ты несносна, Лу!!! Как не стыдно!

— Дамы, дамы, нет нужды ссориться. — Я приобнял девушек. — Но так просто я вас не отпущу…

— Ох, Жан, ты нас заинтриговал!!!

Увы, безобразий не получилось, но я подарил девушкам по шикарному колье из белого золота с самоцветами, которые предусмотрительно захватил в Рим для подарков.

Скажу сразу: к сожалению, еще раз встретиться нам не довелось. А жаль, подружки пришлись мне по душе.

Через день мне доставили из канцелярии Святого Престола два массивных деревянных футляра для свитков. В одном находилась булла, в которой папа Иннокентий Восьмой официально отпускал все грехи покойному графу Жану Пятому и возвращал его бренную душу в лоно матери нашей католической церкви. Все честь по чести: свинцовая печать на оранжево-красной витой веревочке, оттиск личной печати понтифика и подписи коллегии кардиналов.

А во втором футляре… Нет, не мое официальное признание Ватиканом, но грамота с папским одобрением и повелением оказывать всяческое содействие графу божьей милостью Жану Шестому Арманьяку в выкупе христианских пленников у сарацин и в борьбе оного графа против магометанского пиратства. Что, по сути, как раз и является окольным признанием в качестве наследника древней страны Арманьяк!

То есть таким образом мой визит в Рим окончился оглушительным успехом. А дальше… дальше остался только Паук. Ну, держись!

ГЛАВА 26

По божьей милости обратный путь обошелся без особых неожиданностей. Пираты нас обходили десятой дорогой, погода тоже радовала, правда, опять пришлось торчать трое суток в Лиссабоне, пережидая шторм.

А еще здесь к нам присоединились пять коггов, которые графство Седубал отправило на помощь своему будущему сюзерену Франциску Наваррскому. А командовал ими… Я даже не поверил, когда мне представлялся молодой усатый кабальеро. Нет, не дон Кихот, а, черт побери, сам Кристобаль Колон! Да-да, тот самый Колумб, который открыл Америку в свое время. Ну и дела! Даже не представляю, где его Феб заарканил. Ну ничего, увидимся — узнаю. Впрочем, генуэзцу уже не светят лавры первооткрывателя, я успел раньше. Хотя пусть заново открывает, я еще и подскажу, куда переться. А мне самому светиться недосуг. Но не суть. Так вот, прибытие в Сибур принесло сразу несколько неожиданных известий.

Оказывается, Паук уже успел сделать первый шаг. За несколько дней до нашего возвращения пять франкских галер пытались прощупать оборону города. Но жестоко обломались: головомойка, которую я устроил рехидорам, принесла свои плоды. Одну посудину потопили прямо на входе в бухту, засадив валун в полтонны прямо в середину палубы, а вторую разнесли в щепки из орудий с мыса Сокоа. В первом случае великолепно сработал сам шут его величества Франциска Наваррского, его милость дю Валлон, лично наводивший требушет, а во втором отличился Крупп-младший, не по годам зрело командуя артиллерийской батареей. Остальные посудины ретировались несолоно хлебавши.

А еще наше прибытие совпало с визитом самого рея Наварры Фебуса, посетившего Сибур для присутствия при спуске на воду трех первых кораблей наваррского флота и заодно — для крестин своего бастарда. Да-да, дама Аиноа благополучно разрешилась толстощеким смуглым бутузом! Вот только женского пола! Н-да… как-то не везет попаданцам на пацанов. Я девок наплодил, теперь Феб открыл счет. Хотя, как я говорю, все в кассу пойдет. Девочки — тоже хорошо. К тому же, как я узнал позже, Франциск особо и не расстроился. В преддверии брака с графиней Седубал появление потенциального наследника трона мужского пола, пусть даже бастарда, являлось не совсем желательным в политическом плане. А вот шевальер Аиноа выглядела бледно. С появлением пацана она резко поднималась в статусе, а тут облом — девица. Впрочем, Феб дочь сразу признал, что слегка примирило ее мать с действительностью.