Страна Дураков

Наскоро перекусив, лейтенант переоделся в форму и, прихватив с собой томик Войновича, отправился заступать дежурным по части. Вряд ли он был оригинален: коротать наряд с книгой – было нормальной практикой для многих его сослуживцев.

Но в это дежурство лейтенанту было не до чтения…

24 года спустя, 19-е ноября 2007 года

Здравствуйте, Владимир Николаевич!

Первую Вашу книгу (о Чонкине – давно за ней «охотился») я купил в Венгрии. В 1983 году, примерно через полгода после кончины Брежнева. Я тогда служил в гвардейской бригаде связи, первым командиром которой был отец Владимира Высоцкого – полковник Семён Высоцкий – и не знал, что мы с Вами оба душанбинцы и что покойный Брежнев за год до своей кончины лишил Вас, автора этой книги, гражданства. Узнал я об этом лишь полгода спустя. Слушал на учениях какой-то «голос» и там это дело мельком проскользнуло. Нехорошо думать о покойниках плохо, но тогда мне пришло в голову, что надо быть идиотом, чтобы лишить гражданства человека, который заставил улыбаться целую страну. Когда улыбается целая страна – с этим бесполезно бороться, надо улыбаться вместе со всеми. А, будучи героем Советского Союза и многочисленных анекдотов, и вовсе бесполезно сердиться на автора веселой книги только из-за того, что тебе самому Бог не дал чувства юмора.

Потом, много лет спустя, будучи кандидатом наук, подполковником, военным пенсионером, работая в частной фирме разработчиком электроники, я и сам стал писать рассказы. Поначалу размещал их в Интернете, потом их стали публиковать и на бумаге. По прихоти судьбы моя первая бумажная публикация состоялась в Германии, в журнале «Переселенец», и Вы, как мне сказали, имели к этому событию самое непосредственное отношение. В том рассказе была описана история, которая случилось в тот самый день, когда я вернулся с купленным «Солдатом Чонкиным» и заступал в наряд дежурным по части.

Если бы я описал эту историю тогда и каким-то чудом опубликовал – то, подозреваю, меня бы как минимум пропесочили по партийной линии, назвав клеветником на Вооруженные Силы. Был бы польщен, если бы в этом усмотрели и «тлетворное влияние» Войновича.

Но тогда я просто сидел ночью за пультом дежурного и пытался читать Вашу книгу, но каждые полчаса мне звонили дежурные самых различных управлений и частей Южной группы войск: «Что там у вас такого стряслось, что половина Группы войск смеётся, а вторая (мы) хочет это услышать и посмеяться тоже?» Прочитать тогда Вашу книгу мне так и не удалось – до самого утра рассказывал о случившемся у нас казусе. К утру рассказ был отшлифован до мелочей и оформился практически к тому виду, в котором и был многократно повторён за более чем 20-летнюю службу, а после неё перенесен на бумагу и, в конце концов, неоднократно напечатан. Сначала, как я уже писал, в «Переселенце».

Потом мои рассказы публиковали в сборниках Александра Покровского (автора «Расстрелять», «72 метра» и других замечательных книг), в этом году (случайно) вышло две моих отдельных книги (обе с этим рассказом), даже получил (думаю, тоже случайно) одну из литературных премий (сейчас их в РФ-ии – как у барбоски блох).

Но я, Владимир Николаевич, не об этом.

Просто захотелось поздравить Вас с прошедшим Вашим юбилеем и поделиться историей об этих приятных для меня совпадениях и пересечениях с Вами и Вашим творчеством.

Было очень приятно узнать, что мы с Вами земляки, душанбинцы.

Прочитал, что в 95-м Вы увлеклись живописью, в том числе – портретной. К сожалению, не смог посмотреть Ваши работы – система защиты выбрасывает с соответствующей странички, так как она у Вас заражена каким-то вирусом (надеюсь, что это ненадолго). Странное совпадение, но когда-то (до военной службы) я тоже занимался портретной живописью, даже умудрился (тоже случайно) окончить Республиканское художественное училище (ещё в Душанбе).

Ещё одно приятное совпадение во всей этой истории: мой отец – родом из Запорожья (тоже Вам не чужой город).

Думаю, что причина этих совпадений в том, что мир – тесен.

Горжусь, что у меня есть такой земляк как Вы и спасибо Вам за Ваши книги.

Недавно приобрёл новое трёхтомное издание «Солдата Чонкина». Надеюсь, что у меня будет возможность познакомиться с Вами лично и получить автограф от автора этих книг.

Желаю Вам крепкого здоровья и успеха во всех Ваших делах и увлечениях.

С теплом и уважением, Ваш земляк…

Носки (Потерянный-III)

Носки лейтенант Витя не стирал никогда.

Заносив очередную пару до хруста, он брезгливо снимал их; далеко отставив руку, осторожно нюхал заметно уплотнившийся воздух; скорбно вздыхал, и быстрым движением забрасывал обнюханное зловоние под койку.

Соседи по комнате офицерского общежития безуспешно взывали к Витиной совести, поминая при этом гигиену и Витину маму.

Витя был непоколебим.

Попытки насильственной экспроприации пресекал предельно решительно, туманно намекая на запланированную в конце недели Генеральную Стирку. Но в объявленный день только разводил руками и заступал в наряд начальником караула.

Террикон под кроватью рос.

– Потерянный! – периодически развлекался Серых. – Я твою кучу на помойку вынес!

И Витя замирал с выражением непереносимой потери на лице.

Серых не выдерживал, с досадой махал рукой.

– Да на месте твоя куча! – и Витя радостно и благодарно улыбался в ответ.

Когда у Вити не случалось свежих носок, а Военторг был закрыт – террикон выгребался в проход между кроватями.

Витя брезгливо, двумя пальцами, выуживал приглянувшиеся, чудом сохранившие изначальную форму, экземпляры и с отвращением обнюхивал.

Получившая одобрение пара одевалась на Витины ноги и донашивалась до бесповоротного состояния.

В конце сентября Вите дали отпуск.

Он протер мокрой тряпкой три огромных чемодана и стал собираться.

Когда, среди прочих вещей, в каждый чемодан было уложено по три, разрешенных к провозу через границу, бутылки ликера, Серёги забеспокоились.

– А Генеральная Стирка, а носки? – спросили они.

– Потом! После отпуска! Не успеваю! – лаконично ответствовал Витя.

Серёги возмутились.

– Ты, фрукт! Собирай свою кучу, и вези её в Союз! – огласил ультиматум один из них.

– И, правда! Он отдыхать будет, а мы тут эту погань нюхай! – поддержал второй.

– Опять же перед товарищами положено проставиться! За благополучный отпуск, – продолжил Серых.

– Бабло кончилось! Потом! – хмуро ответил Витя.

– Ах ты ж, хорёк! – с досадой заметил Серых.

– Конкретный хорь! – заметил второй Серёга и вышел из комнаты.

Через пару минут он вернулся озабоченный и взмыленный.

– Потерянный, тебя комбат на инструктаж вызывает! По поводу отпуска! – с трудом переводя дыхание, выдал он.