Страна грез

Бен остался там и защитил ее. Голоса полицейских становились все тише, и через минуту Сейдж слышала лишь стук своего сердца и шум ветра в сухих стеблях кукурузы. Ее велосипед немного вилял на неровной земле, но ноги обрели былую силу и теперь несли Сейдж через поле, в стремительно уходящую ночь.

Глава 8

Прошлой ночью Джеймс сжигал плотины в каньоне Ред-Майн. Стоя с подветренной стороны, он наблюдал, как дым, становясь малиновым от огненного зарева, поднимается над глубокими ущельями Уинд-Ривер. Вдруг Джеймс услышал звериный крик. Он посмотрел наверх и увидел, как теленок, пытаясь спастись от рыси, упал со скалы.

Джеймс спустился вниз. Теленок лежал у самой тропы с переломленной спиной. Он отчаянно пытался подняться, все еще надеясь убежать. Джеймс наклонился над ним, погладил по шее, как бы успокаивая его. Глаза животного были широко раскрыты и с ужасом смотрели на Джеймса: сейчас для теленка любое существо, кроме его матери, было врагом.

— Мне очень жаль, — произнес Джеймс.

Теленок взбрыкнул передними ногами: его задняя часть была парализована. Он издал пронзительный вопль, и его мать отозвалась сверху. Она мычала долго и протяжно, словно выражала свою печаль.

— Ты не один, — произнес Джеймс. Он считал, что всем живым созданиям важно это знать, и больше всего ненавидел, когда кто-нибудь, человек или животное, страдал в одиночестве.

Джеймс встал, достал ружье и одним выстрелом прекратил муки теленка.

Когда на следующее утро Джеймс снова усаживался в седло, он старался не думать о том взгляде животного и не вспоминать тот ужас, который увидел в его глазах, ведь теленок был еще совсем мал и пока не нуждался ни в чем, кроме молока своей матери. Джеймс очень не хотел, чтобы его дети хотя бы когда-нибудь испытали подобный ужас.

— Дождь приближается.

Услышав голос своего отца, Джеймс обернулся. Вглядевшись в темную часть конюшни, он увидел, что отец стоит у одного из стойл. Старик шагнул навстречу. На нем были чапсы [6] и рабочие ботинки.

— Доброе утро, пап, — приветствовал его Джеймс.

— Видел те грозовые тучи над равниной? Сегодня точно у нас будет дождь. Куда направляешься?

— На восточное пастбище. Хотел посмотреть, как там дела.

6

Chaps (чапсы) — ковбойские «наштанники» — кожаные или замшевые штаны-фартук. Надеваются поверх штанов или джинсов для защиты ног и одежды ковбоя от колючек, ветвей. Предотвращали истирание штанов о бока лошади, а также были весьма удобны для сельскохозяйственных работ. — Примеч. пер.

— Тебе компания не нужна?

Джеймс заколебался. В последний раз, когда они поехали вместе, отец совсем растерялся и почувствовал себя нехорошо. Он решил, что Джеймс его отец, а не сын. Далтон вернулся на пятьдесят лет назад, когда они сгоняли стада овец семьи Райделов со своей земли. Он стал что-то говорить о врагах семьи, о важности традиций, о том, что крупный рогатый скот гораздо лучше овец. Джеймсу пришлось возвращать его в настоящее. Он четко определил их отношения как отца и сына, напомнил отцу о том, что он живет с Луизой Райдел, внучкой своих прошлых врагов, и что мир был заключен поколение назад.

— Конечно, — ответил Джеймс. — Я буду очень рад, если ты поедешь со мной.

— Не хотелось бы путаться под ногами, — произнес угрюмо Далтон.

— Не говори ерунды.

Они закончили снаряжать лошадей, вывели их наружу и направились на восток. У Джеймса в ушах все еще стоял тот звериный крик рыси, и он никак не мог перестать думать о Сейдж. После звонка Дейзи прошло несколько дней. С того момента Джеймсу не спалось. Он все время был в ожидании телефонного звонка. Джеймс хотел услышать голос Дейзи, которая бы успокоила его, сообщив, что все это была ошибка и Сейдж уже спокойно спит дома, на своей кровати.

— Это самая проклятая засуха, которую я когда-либо видел, — произнес Далтон, поравнявшись с Джеймсом, после того как они проехали тополиную рощу. — И в октябре ей конца нет.

— Ну ты же предсказывал дождь, — ответил Джеймс.

— Твой отец может вызвать погоду, разве нет? — произнес Далтон, усмехнувшись.

Джеймс не ответил. Он молил о дожде все лето. Его животные испытывали такую жажду, что пытались пить грязь. Стада подошли ближе к скалам в надежде найти тоненькие струйки воды, стекавшие сверху. Месяц назад, найдя такой ручеек, Джеймс наполнил водой канистры и на грузовике привез их на пастбище. Потом он смотрел, как животные давили друг друга, чтобы добраться до питья — жажда убивала.

Засуха порождала гремучих змей. В вечерних сумерках звук их трещоток раздавался по всей долине Уинд-Ривер. Этот зловещий стрекот слышался отовсюду: из-под камней, с уступов скал, из чапараля, со стропил в сараях и конюшнях. Пыль покрывала все вокруг. Тонкий коричневый налет был на строениях, животных и людях. Но сейчас дочь Джеймса была где-то там, и мысль, что она попадет под дождь, была для него невыносимой.

— Я же учил тебя, как проводить воду, — проговорил Далтон. — Старый способ — самый правильный.

— Самый трудный.

— Ты жалуешься? — произнес Далтон раздраженно.

— Даже не думал, пап. — Соседние ранчо были оборудованы мудреными системами снабжения водой, с электронасосами, разбрызгивателями, на которых имелись таймеры. Когда колодец высыхал, они платили за доставку воды на машинах или по железной дороге. Все было автоматизировано, управлялось компьютерами и не давало сбоев.

Способ Такеров подходил Джеймсу. Он не был самым простым или самым эффективным, но Джеймсу казался единственно верным, настоящим. Дважды в день Джеймс садился на лошадь и ехал на пастбище, чтобы лично менять воду. Он ходил по своей земле и знал здесь каждый камень, каждую трещину. Животные узнавали Джеймса не только по его голосу, но и по стуку копыт лошади. Все это давало ему приятное ощущение того, что он является частью этой земли, что он близок к Джейку. Конечно, в этом не было ничего особенного, но все же Джеймс чувствовал некоторое умиротворение.

— Луиза сказала, что Дейзи звонила.

— Да, звонила. — Джеймс рассказал Луизе о просьбе Дейзи на тот случай, если Сейдж будет звонить на ранчо.

— Твоя девочка пропала?

— Так говорит Дейзи. — Джеймс ощутил неприятную дрожь внутри.

— Она подросток, — произнес Далтон, грубо рассмеявшись, как будто это было объяснением, шуткой и ругательством одновременно.

— Я знаю.

— Подростки ненавидят сидеть дома. Ты думаешь, я не помню, как ты однажды вечером решил взять мой пикап и поехал в Лэндер? Тебе было пятнадцать, и у тебя не было ни прав, ничего.

— Я помню, — отозвался Джеймс.

Это было в тот год, когда умерла его мать и Далтон стал встречаться с Луизой. Тогда Джеймс весь год был на грани помешательства. Он пил до рассвета, пропускал занятия в школе и брал джип отца, когда только это было возможно. Когда же Луиза переехала к ним, Джеймс совсем потерял разум.

— Вот тебе мой совет: не думай о плохом, не трать зря время. С твоей дочерью ничего страшного, что не пройдет с возрастом, не происходит; она не потерялась, не исчезла; она такая же проклятая головная боль, какой был ты сам, и просто сбежала из дома. Дай ей неделю, и она снова окажется там.