Страна игроков

– Закуривайте.

Они раскурили свои сигареты, словно трубку мира, и старший извиняющимся тоном произнес:

– Вам придется завязать глаза. Встреча состоится в доме одного совершенно постороннего человека, но лучше, если вы не будете знать где. Чтобы потом не отвечать на всякие дурацкие вопросы. Меньше знаешь - крепче спишь, - рассмеялся он своей бородатой шутке.

А еще через пару минут он протянул Реброву повязку и тот послушно завязал себе глаза. Вскоре Виктор почувствовал, как джип съехал с асфальта и запрыгал по грунтовой дороге. Скорость резко упала, и иногда водитель вообще чуть ли не останавливался, чтобы мягко переехать какую-то выбоину или кочку.

Вдруг послышался лай собаки, потом еще одной - очевидно, они заехали в селение. Машина сделала резкий поворот и замерла. Водитель открыл дверь и негромко крикнул что-то. В ответ раздался скрип открываемых ворот, джип проехал еще несколько метров и окончательно остановился.

Реброву сказали, что он может снять повязку и выйти из машины. Они находились во дворе какого-то большого двухэтажного дома, окруженного высоким деревянным забором. Уже стало совсем темно и трудно было разглядеть все подробно. К тому же Виктора ослепил яркий фонарь, висевший над входом в дом. Еще одна лампочка горела в углу двора под навесом, где парила недавно освежеванная баранья туша. Там же какой-то мужчина разводил огонь в мангале.

Человек, закрывавший за приехавшими ворота, не назвав себя, поздоровался со всеми и сказал Виктору:

– Проходите в дом.

Реброва провели в большую комнату на первом этаже, в которой имелось все, что в провинции могло считаться символом благополучия. В двух сервантах напоказ были выставлены столовые и чайные сервизы, чуть ли не до пола свисала громадная хрустальная люстра, а еще здесь было по меньшей мере штук десять ковров - они лежали на полу, висели на стенах, покрывали диваны и кресла.

На какое-то время Виктора оставили одного, но ждать пришлось совсем не долго.

4

Вскоре в коридоре раздались энергичные шаги, дверь распахнулась, и в комнату вошел Георгий Дзгоев в сопровождении того, кто закрывал за джипом ворота. Дзгоев подошел к Реброву, поздоровался за руку и, видимо, продолжая начатый еще за дверью разговор, сказал своему спутнику:

– Минут через пятнадцать можно начинать готовить шашлык, - потом спросил у Виктора: - Полчаса нам хватит для беседы? Впрочем, если что, продолжим за ужином.

Ребров слегка смутился:

– Так это ради меня зарезали барана?

– Кавказское гостеприимство!
– пародируя местный акцент, произнес Дзгоев, садясь на диван напротив Виктора, и уже нормальным голосом добавил: - Я подумал, не дело побеседовать где-то в темном углу и разбежаться. Лучше устроить дружеский ужин. Кстати, этот баран мне обошелся раз в десять дешевле, чем если бы я пригласил вас в Москве пообедать где-нибудь в "Балчуге" или в "Национале".

Несколько секунд они внимательно рассматривали друг друга. Ребров встречался с Дзгоевым всего один раз, да и разговор был коротким, но он хорошо запомнил этого щеголеватого человека примерно одних с ним лет. И сейчас бывший вице-президент "Русской нефти" выглядел отлично: модная и совсем недавно сделанная стрижка, дорогой темный костюм. Единственной неряшливой деталью оказались забрызганные грязью носки туфель.

Перехватив взгляд Реброва, Дзгоев хмыкнул:

– Не столица. Бороться с грязной обувью здесь совершенно невозможно. Тем более зимой.

– Вы помните нашу встречу в Москве?
– спросил Виктор, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Честно говоря, нет, - признался Дзгоев.
– Тогда я на вас даже внимания не обратил. Мало ли журналистов приходило в нашу компанию. По-моему, я вас отправил к какому-то другому сотруднику. Да? Только позднее, когда появилась эта статья в "Народной трибуне", буквально перед смертью Лукина, я запомнил вашу фамилию.

– Вы тоже считаете, что Лукин застрелился из-за нее?

Дзгоев аккуратно разгладил складку на брюках, помолчал немного, словно раздумывая, начинать все же серьезный разговор или нет, а потом, вздохнув, сказал:

– Ну, конечно, статья здесь ни при чем. Лукина, да и Медведева просто убрали. И кто это сделал - знают все... Знают даже в нашей родной милиции.

– Так кто же это сделал?

Виктор затаил дыхание. Наконец-таки он должен был узнать то, что так долго мучило его.

– Кроль и Шелест... Ну, точнее, боевики Кроля. Вся его служба охраны это сплошные головорезы. Но там у него есть еще человек десять, так те вообще отморозки - могут или сами убить, или провернуть любое подобное дельце через подставных лиц... Они просто маньяки, которые упиваются своей силой...

– Простите, - перебил Ребров.
– Я могу включить диктофон?

– Конечно, нет, - криво усмехнулся Дзгоев, словно Ребров сказал какую-то бестактность.

– Почему?

– Потому, что я хочу жить.

– А какая разница: запишу я ваши слова или нет? Все равно, насколько я понимаю, они за вами охотятся, - искренне не понял раздражения собеседника Виктор.

– Разница большая, - сухо пояснил Дзгоев.
– Меня не находят только потому, что пока я недоступен для прокуратуры. Как только я стану давать показания, меня найдут и здесь.

– Хорошо, - миролюбиво поднял руки Ребров.
– Обойдемся без диктофона. Но почему все-таки стали убивать всех руководителей компании?

Дзгоев еще немного недовольно подулся, прежде чем продолжил:

– Потому, что Лукин стал воровать. Воровать по-крупному. Речь идет о десятках миллионов долларов.
– Виктор вспомнил, что то же самое ему говорил покойный Медведев.
– Хотя каждый участник этой истории считал, что прав именно он... В общем, когда реформы только начинались, Лукин, возглавлявший тогда государственное внешнеторговое объединение, через каких-то общих знакомых вышел на Шелеста и предложил ему создать частную компанию, которая занималась бы в том числе экспортом нефти. Не знаю, на каких условиях им удалось договориться, однако Лукин всегда считал, что он в компании хозяин, а все остальные - нахлебники. Впрочем, без Шелеста у него, конечно, ничего бы не получилось... Кто сбрасывал компании контракты, кто прикрывал?! И когда Шелест пообтесался в правительстве, он перестал терпеть вольности Лукина. Он уже к тому времени создал под себя банк, пригласил на работу Кроля. Тот как раз и раскопал, что деньги в компании уходят налево. Тогда убрали Лукина, стали косить и других знающих людей... Сейчас я думаю, что лавочку в любом случае собирались прикрывать. Слишком много за ней числилось...

– Не верится, чтобы Шелест - человек из академических кругов - был таким кровожадным. Что-то здесь не стыкуется, - сказал Ребров, вспомнив Анну Игнатьеву.

– Там, конечно, всем заправляет Кроль. Но вы ошибаетесь, если думаете, что он мог бы так действовать без молчаливого согласия Шелеста. А возможно, Шелест уже сам боится начальника службы безопасности своего банка, вышедшего из-под всякого контроля.

– А вы-то как попали в компанию?

– Меня пригласил Лукин, когда отношения с Кролем и Шелестом обострились. Он думал, что я смогу его защитить.

– Вы что, очень влиятельный человек? Или тоже связаны с какими-то бандитами?
– Ребров провоцировал Дзгоева на бурное выражение чувств.

Но тот остался совершенно спокоен:

– Я не бандит, но у меня - большие связи. В Москве я мог решить многие вопросы... И со многими людьми на Северном Кавказе был в деловых отношениях. Думаю, когда Лукин понял, что его скоро уберут, он стал искать себе защиту, и ему порекомендовали меня.

– А зачем же вы пошли в "Русскую нефть"?