Страна на дембель

На 1 сентября 1989 года - 1000 рублей

На 1 марта 1990 года - 2000 рублей

На 1 сентября 1990 года - 3000 рублей

На 1 марта 1991 года - 4000 рублей

На 1 сентября 1991 года - 5000 рублей

На 1 марта 1992 года - 6000 рублей

Кроме того, каждые полгода будет проводиться розыгрыш ценных призов и автомобилей среди жителей региона, держателей ваучеров.

Приятно осозновать, что буквально из воздуха сделаешь счастливыми десятки тысяч человек. Пусть и не надолго, на пару лет максимум, но все равно чудесно.

И что самое важное - никаких финансовых вложение не требуется. Преступники и казнокрады сами все принесут, еще умолять будут чтобы взяли у них деньги в обмен на ваучеры. Ибо доходность в 200% годовых здесь и не снилась никому.

Тем более, что у нас есть дедушка Ичмаил, который подскажет простым людям, когда надо избавиться от этих ваучеров с наивысшей пользой и выгодой.

Мавроди наверное на том свете в гробу переворачивается от зависти. Хотя о чем это я? Он сейчас жив-здоров, трудится где-нибудь в НИИ и уверен, что теперь счастливо проживет новую прекрасную жизнь относительно честным человеком.

Глава 16

Сразу после ужина меня выдернули с роты и велели срочно подать железного коня на выезд. Честно говоря, ездить в темное время суток по местным автострадам - не самая лучшая идея. Освещение, как и дорожная разметка за городом отсутствуют чуть менее, чем везде. Асфальт, как и положено в закавказских республиках отвратительного качества, несмотря на наличие своей нефти. Битум, похоже, чистой ослиной мочой разбавляют. Вдобавок сложная криминальная и политическая обстановка, поэтому в одиночку по ночам ездить не рекомендуется, тем более на такой ненадежной технике, как мой, автомобильными богами проклятый, ЕРАЗ.

Но если начальству приспичило, то хочешь не хочешь, а ехать надо.

– В Кызыл-Агач едем. Дорогу знаешь?
– Громов немногословен, и явно не в духе.

– На аэродром? Примерно представляю.

– Не спрашиваю - откуда ты знаешь о существовании аэродрома. Опять какой-нибудь сосед там служил?

– Не помню, трищ каптн. Вы название сказали, оно само в памяти всплыло. На карте видел наверное.

– Напоминаешь Штирлица из анекдота. Ловить бесполезно, все равно отбрешется.

Я лишь пожал плечами, воткнул со скрежетом рычаг переключения передач и выехал через ворота.

Вопреки опасениям до аэродрома добрались без поломок, лишь вентилятор обогревателя немного потрепал нервы, временами начиная завывать и свистеть, грозя накрыться окончательно, чтобы оставить нас вообще без тепла. Но обошлось.

На сам аэродром нас не пустили, поэтому ничего рассмотреть не мог, хотя очень хотелось полюбоваться на Ли-2. Здесь их несколько штук сохранилось в хорошем состоянии, их только недавно окончательно списали со службы. Кроме музейных экспонатов особо смотреть больше не на что. Вертушки Ми-8 и Ми-24, да транспортная авиация не первой свежести. Приходилось бывать во время прошлой службы, встречать важных гостей и проверяющих. Поэтому я не сильно удивился, когда мы направились к офицерской гостинице.

Минут через двадцать Громов вернулся с каким-то гражданским мужиком в длинном сером пальто и широкополой фетровой шляпе, не очень подходящей для зимы, даже такой мягкой, как в этих краях.

– Зравствуйте, Виктор Михайлович, - опознал я генерала Леонтьева, как только свет от фонаря осветил его лицо.

Громов довольно хмыкнул.

– Я же предупреждал. Уникум. Якорь в рот не клади, вместе с цепью утащит.

– Хм. Интересный пасьянс складывается. Провидцы и ясновидящие по району разгуливают, необыкновенные предсказания выдают, солдаты, узнают в лицо генералов, которых никогда не видели. Что еще необычного мы узнаем сегодня?

– Холодно . Нельзя в вашем номере поговорить, а то есть хочется, так что переночевать негде.

– Нельзя, - не принял веселого тона генерал.
– Стены тоже уши имеют. Поэтому разговаривать будем прямо здесь. Через три часа я вылетаю обратно. О мем визите сюда никто не должен знать. Времени в обрез. Что хотел передать твой знакомый экстрасенс?

– В три часа трудно будет уложиться, но я попробую. Буду говорить быстро , обо всем что вспомню по порядку, а вы потом запись прослушаете. Если вопросы уточняющие будут - задавайте. Если не знаю чего, спрошу у старца, к следующему приезду

Громов одобрительно крякнул, Леонтьев ничего не сказал, лишь нервно дернул рукой по направлению к карману пальто, где очевидно и лежал диктофон. Непозволительная потеря самоконтроля для такого опытного разведчика. Впрочем, он давно уже на аналитической работе, а меня всерьез он видимо просто никак воспринять не может - слишком молод, к тому же какой-то рядовой-срочник.

– Не трать напрасно время.

– Окей, - весело изобразил я типичное советское приветствие из этих времен.
– Через несколько месяцев умрет аятолла Хомейни. До этого он разорвет отношения с Англией. Из-за какого-то поэта-богохульника.

– Аятолла серьезно болен и долго не протянет. Это известно. Что еще?

– В Турции скоро выберут нового президента. Венгрия откроет границу с Австрией. Восточные немцы побегут через эту дыру на Запад.

Громов отчетливо заскрипел зубами. Присутствие высокого начальства не позволило ему высказаться в привычном военно-морском стиле.

– Дальше, - Леонтьев внешне никак не отреагировал. И правильно сделал, ибо это только цветочки.

– В Китае летом будут крупные студенческие волнения в стоилце. Власти их жестоко подавят. И этим спасут страну. Погибнут тысячи молодых и глупых. Вам тоже придется так поступить. Это не мои слова. Либо выжигаете каленым железом болезнь сразу, либо похороните Советский Союз.

– Разберемся. Пока об этом рано говорить. Продолжай.

– Чаушеску захочет уехать из страны. В Иран. Но опоздает. Его расстреляют вместе с семьей на границе. Перед мятежом будет визит Шеварднадзе. Он даст согласие на переворот.

– &?!$!!!

– Товарищ капитан второго ранга, если вам тяжело себя контролировать, можете прогуляться, подышать воздухом. Мы пока пообщаемся с рядовым Морозовым.

Леонтьев нисколько не напоминает себя позднего, знакомого мне в будущем. Сейчас он жесткий, требовательный и волевой - словно волкодав на загонной охоте.

Громов пообещал больше не реагировать и стоически молчать без эмоций и комментариев, какие бы ужасы ни звучали.

– Хонеккер уйдет с должности. Берлинскую стену разрушат к декабрю. В Польше победит "Солидарность", коммунистическая партия будет разгромлена.

– Это конечно интересно, но может быть перейдем к нашим внутренним проблемам?

– Товарищ генерал, вы считаете, что это нас не касается?
– искренне удивился я такой постановке вопроса.

– У нас мало времени, - уклонился от четкого ответа Леоньтев.