Страна Незаходящего Солнца. Том I

***

Ас Мичиру Нишигаки пилотировал доставший половину мира вертолет. Он откровенно скучал и регулярно сетовал на разлагающее воздействие мирной тыловой жизни, где ему не дают регулярно сражаться с врагом. Теперь он выполнял еще более глупую и непонятную ему задачу — транспортировал некую огромную бомбу куда-то в Россию. Груз, к тому же, оказался на редкость тяжелым, поэтому ноша была разделена между двумя вертолетами, второй из которых пилотировал его непосредственный начальник и напарник Шуичи Фукуда. Так, на опасно близкой дистанции, с огромной бомбой внизу, японцы пересекали Охотское море. Уже когда на горизонте появилась суша, Нишигаки не выдержал и схватился за рацию.

— Фукуда-сан! Знаешь, почему меня сюда отправили?

— Поверь, знаю, потому же, почему и меня.

— Неправда! Это заговор. Флотская клика в правительстве боится меня и хотят убрать обратно в экспериментальную и учебную авиацию! Они увидели, как я лихо уничтожаю врага и прославляю армейскую авиацию, испугались за свою репутацию и опять сделали из меня какого-то грузчика!

— Нишигаки-сан, то, что мы сейчас делаем, для будущего Империи важнее, чем целая сотня сбитых где-нибудь американских истребителей. Особенно учитывая, что таких истребителей у них десятки тысяч.

— Да что вообще может быть важнее, чем перебить всех врагов?! Мы ведь не грузом будем войну выигрывать!

— Конкретно сейчас, мы именно что выигрываем войну грузом.

— Ну что за напасть! Неужели ты тоже присоединился к заговорщикам? Один Ониси-доно всегда за меня!

— Ониси-доно служит в морской авиации, если ты не знал.

— Знал! Я имел честь лично с ним встретиться! Но я видел, что у него аура армейской авиации, расцветка наших самолетов вокруг души…

— Мы уже почти прилетели, видишь плоский холм?

— Так точно.

— Приземляемся на нем, отцепляем бомбу и обратно. Можно уже в другом построении, как хочешь.

— О, ну наконец-то. Кстати, и все таки, зачем это все нужно?

— Через неделю в газете узнаешь. Поверь, ты будешь гордится, что участвовал в этой операции лично.

— Не знаю, не знаю… Но верю на слово, Фукуда-сан.

Добравшись до Марчеканской сопки, названия которой они никогда не слышали, как и понятия «сопка», японцы аккуратно приземлились на относительно ровном месте. Нишигаки выбрался из кабины, поймав лицом все потоки ветра, дувшие сейчас с востока.

— Да уж, у них здесь в марте холоднее, чем на Хоккайдо в январе! И как они вообще построили здесь государство?! А этот город вдалеке, это Москва, да?

Обратив свой вопрос в никуда, японец обошел вертолет сзади и добрался до троса. Он был довольно кустарно закреплен за «дополнительную» систему крюков, которые приварили прямо перед заданием, специально ради этого случая. Как они не оторвались еще при взлете, можно только догадываться. В любом случаи, теперь это все было не нужно. Нишигаки перерезал трос своим танто, который тоже лишь чудом выдержал такое обращение. Тем не менее, японский металл выдержал, не проиграв японской же веревке. Сделав дело, он оглянулся на напарника. Тот, между прочим, не поленился и отсоединил груз как положено, расцепив сцепки и отвязав трос без «хирургического» вмешательства. Командир махнул ему рукой, отправляя того обратно в кабину. Действительно, даже в утепленной зимней форме тут было находится не очень, хоть вертолет и мужественно прикрывал своим корпусом летчиков от ветра.

Уже запрыгнув обратно в кабину, Нишигаки увидел группу приближающихся солдат в шинелях и ушанках, возглавляемую офицером с пистолетом. И, конечно, опять обратился к рации.

— Фукуда-сан, эти русские здесь чтобы забрать бомбу, или чтобы застрелить нас?

— Первое. Думаешь, мы бы полетели сюда без четких договоренностей?

— У нас были договоренности? Я ни о чем ни с кем не договаривался.

— Тебе и не надо. Все сделали в правительстве.

— А-а. А мы рядовые исполнители?

— Ну да. В первый раз, что ли?

— Не-а, я всю жизнь рядовой исполнитель воли императора.

— Давай уже обратно, топливо не бесконечное. Летим прежним маршрутом, между материком и Карафуто, дальше в Саппоро. В пролив южнее Карафуто даже в критической ситуации не заходим.

— Так точно.

Без какого либо контакта с советскими солдатами, вертолетчики поднялись в небо уже привычным вертикальным взлетом, чем изрядно удивили простых солдат местного гарнизона, и двойкой отправились в сторону Сахалина, все еще именуемого на японских картах не иначе, как Карафуто. Хоть и последний японский солдат был изгнан с острова еще в прошлом году. Впрочем, в свете последних событий, становилось не до конца ясно, кто же будет управлять островом в итоге.

***

Утром 1 апреля 1946 по газетам и радио всего мира разошлась странноватая, но актуальная шутка о перемирии СССР и Японии. Журналисты красочно расписывали, как вероломные коммунисты предали общие договоренности и покинули всевозможные соглашения, отказавшись продолжать дальнейшие боевые действия против Империи и ее немногочисленных союзников. Наверное, только на следующий день к людям пришло осознание, что эта вирусная утка не была дезинформацией. Ее продолжали тиражировать и повторять даже официальные источники правительств и генштабов, а в США уже даже вышла отдельная публикация, подтверждающая, что новость эта «шуткой» не является.

Переговоры прошли в городе Владивосток. Для японцев он был символом превосходства японской армии («второй Перл-Харбор» оставался в памяти людей), а для русских выступил символом своего превосходства — японцы явились на их территорию для подписания мира. Соглашение подписывали Вячеслав Молотов, глава образованного всего две недели назад МИД СССР, и Сигэнори Того, занимавший пост японского министра иностранных дел уже почти целый год. Двадцать один год назад именно он сыграл основную роль в установлении дипломатических отношений между молодым Союзом и древней Империей. Переговоры между странами, еще неделю назад готовыми истреблять друг друга до последнего человека, прошли на удивление гладко. Хоть это событие и не устроило радикальных милитаристов, император и большая часть правительства полностью это поддерживала. Даже среди самых зашоренных и воинственных генералов прошла идея, что это необходимый шаг для того, чтобы бросить все усилия на защиту от англо-американской угрозы. Они, ступившие на родную японскую землю, признавались в пропаганде куда более инферальным и ужасным врагом, и все были убеждены, что война с ними должна идти до полного освобождения Японии и восстановления контроля как минимум над довоенными территориями.

Положения мирного договора оказались на удивление выгодными для Японии, говорить с которой многие желали лишь как с поверженной и побежденной. СССР получал под контроль южную часть Сахалина, в результате чего префектура Карафуто ликвидировалась. Поначалу советские дипломаты пытались «прогнуть» японцев на передачу Маньчжурии, но Сигэнори счел это неприемлимым, в итоге договорившись на совместный доступ к Дацинскому месторождению нефти, с сохранением прежних, довоенных границ. Удалось японцам спасти и Мэнцзян, до сих пор из последних сил сражавшийся против монгольских коммунистов. Мэнцзян и Монголия даже установили дипломатические отношения и решили сотрудничать друг с другом — в конце концов, оба государства были населены монголами. СССР предпочел остаться политически нейтральным к Японии, милитаристская страна с монархом во главе была слишком идеологически далека от политики Москвы, и контакты между двумя державами должны были остаться в рамках экономического взаимодействия, способствующего скорейшему восстановлению Союза и его экономическому росту. Единственным пунктом договора, выпадающим из этого списка, было тайное приложение №2.

Данное приложение постановляло, что на базе Квантунской армии будет создано отдельное временное медицинское командование, целью которого станет посильная помощь в победе над эпидемиями, распространенными номерными «отрядами» в августе-сентябре 1945. Болезни достигли такого размаха, что именно они, а не сопротивление маньчжурских армий, сделали невозможным закрепление РККА по ту сторону Большого Хингана, оборону которого, хоть и со второго удара, удалось пробить. Начальником временного командования должен был стать генерал Сиро Исии, который и был основным ответственным лицом в планах биологической войны. Только с привлечением его и его подчиненных из Отрядов можно было быстро и эффективно справится с разбушевавшимися болезнями. На нем же лежала обязанность очистки отравленных источников воды, какими были едва ли не все лужи и колодцы в районе линии фронта. Это, впрочем, было более актуально уже для самих японцев, которым предстояло восстанавливать уничтоженную инфраструктуру, промышленность и поселения Маньчжурии. Не то, чтобы на это было много времени и возможностей, но полуразрушенная Маньчжурия должна была стать последней крепостью милитаристов, если метрополия будет полностью оккупирована.