Страна привидений

— Вот и он, — сообщила она, величественно указывая затянутой в перчатку рукой на состав. — Поищи свободные купе в хвосте, первые вагоны зарезервированы для первого класса.

— Спасибо, — пропыхтел Эван. — Я путешествую первым классом.

Казалось, женщина слегка растерялась, но прежде чем она успела что-то сказать, дверь вагона широко распахнулась, и из нее выпорхнула стайка женщин. Все они щебетали, как канарейки, и Эван заметил в руках у каждой точно такую же гобеленовую сумку, как и у его провожатой.

— Ну наконец-то, Филлис!

— Фи-и-илис! Йо-хо!

— До-ро-гая!

Женщина насмешливо махнула рукой своей свите.

— Девочки, девочки! Я отошла всего на пять минут!

— Но мы боялись, что ты потерялась! Город слишком велик для нашей деревенской девочки, ты могла заблудиться!

Ослепительно улыбаясь, женщина снисходительно позволила обожательницам подхватить себя и увести в вагон. Эван пошел следом, волоча свой чемодан.

Когда он вошел, женщины разом смолкли и одарили его ледяными взглядами. На какой-то миг мальчику показалось, что сейчас они, словно стая птиц, охраняющих свою территорию, накинутся на него, и выкинут на перрон. Они были единственными пассажирками в этом вагоне и, видимо, желали бы ими оставаться.

— По-видимому, — довольно громким шепотом сообщила Филлис, — онтоже едет первым классом. Но мы ведь не позволим ему испортить нам веселье, верно, девочки? Мы все равно чудненько проведем время!

Слова ее были встречены целым шквалом восторженного птичьего клекота и кудахтанья.

Эван нашел свободное местечко на другой стороне прохода и устало присел. Сиденье оказалось бугристым и сильно потертым, пружины, словно смещенные кости, свободно ходили под обшивкой и при любой возможности норовили кольнуть мальчика. «Если это первый класс, — подумал Эван, — то каким же должны быть остальные?!»

Не успел он устроиться, как в вагоне появился машинист. Он с почтением снял с головы фуражку и пригладил волосы (хотя их было совсем мало, и они ничуть не растрепались).

— Ах, миссис Флайт! — воскликнул он, обращаясь к женщине в алых туфлях. — Наконец-то вы до нас добрались! Ваши подруги уже начали беспокоиться.

— Но теперь-то, как видите, я здесь, мистер Холман! — обворожительно улыбнулась миссис Флайт. — Как поживаете? Как ваша спина?

— Это вы про люмбаго? — покачал головой машинист. — Частенько терзает меня, миссис Флайт. Не думаю, что…

— Ни слова больше, мистер Холман! — улыбнулась Филлис, вытаскивая из своей гигантской сумки крошечную бутылочку из голубого стекла. — Одна капля каждый вечер перед сном сотворит чудо, можете мне поверить! — Понизив голос, она заговорщически добавила: — В полнолуние принимайте по две капли.

Мистер Холман рассыпался в благодарностях, а затем робко спросил:

— Позволите отправляться?

«Позволите? — подумал Эван, делая вид, что вовсе не слушает. — Разве этот поезд ходит не по расписанию?»

Филлис с милой улыбкой слегка дотронулась своей ручкой в перчатке до рукава машиниста.

— Поехали, мистер Холман. Поехали!

Мистер Холман повернулся к выходу, но по дороге вдруг заметил Эвана. Он остановился и сердито взглянул на мальчика.

— Этот мальчик вас не беспокоит, миссис Флайт? — спросил он, да так громко, что Эван съежился. — Я уберу его отсюда, если он вам мешает!

Но Филлис только рассмеялась.

— Ни капельки не мешает, мистер Холман. Мы с девочками даже не замечаем его!

Мистер Холман сурово поглядел на Эвана, и мальчик снова поежился.

— Детей должно быть видно, но не слышно! — рявкнул он и отправился в свою кабину, которая возвышалась над всем составом.

«Ничего себе! Я думаю, они запросто заглушили бы спортивный праздник в младшей школе!»— размышлял Эван, искоса поглядывая на щебечущих, хохочущих и повизгивающих женщин. Поглядев под стол, он увидел, что Филлис уже сбросила свои туфли на каблуках и, с выражением полнейшего блаженства на лице, разминает обтянутые чулками ступни.

Тем временем Гриббаджский экспресс отправился в путь. Он отошел от подземной платформы, оставил позади вокзал и вырвался в пыльный солнечный день, тяжело сопя и дрожа всеми своими железками. За окном мрачной вереницей пролетали заводы, склады, пустоши и проволочные изгороди. Эван решил, что гораздо интереснее наблюдать за Филлис и ее девочками.

Вскоре он понял, что они возвращаются из города, куда ездили за покупками. Дамы с удовольствием раскрывали свои хозяйственные сумки, показывали друг другу покупки, ворковали и причитали над каждой, хотя было очевидно, что они разглядывают все это по сотому разу. Потом Филлис решила, что будет еще прелестнейсыграть несколько партий в джин-рамми. К этому времени Эван уже знал по именам всех девочек, которые радостно кивали головами, полностью соглашаясь со своей Филлис.

Длинную скромно одетую даму с седыми буклями и крючковатым носом звали Мадж. Под маской ее показной веселости чувствовалась сталь. Джинни больше всех хихикала и постоянно закатывала глаза. Ее яркая, свободная одежда странно контрастировали с пышной массой нечесаных рыжеватых волос, кое-как заколотых на макушке. Бобо была самая маленькая, похожая на мышку, с косынкой на голове. Когда она смеялась, то зажимала рот ладошкой, прикрывая мелкие мышиные зубы. Впрочем, смех у нее был какой-то беззвучный.

Джинни вытащила из сумки колоду игральных карт, со знанием дела лизнула большой палец и начала сдавать. Филлис выиграла первую игру — и следующую, и следующую. В общем, она выигрывала каждую партию, а ее компаньонки каждый раз радостно хлопали в ладоши и визжали:

— Ах, как здорово, Филлис!

Эван не разделял их восторгов. «Я не верю, что можно все время выигрывать, если, конечно, не жульничать!»— решил он. Ему показалось, что Мадж разделяет его подозрения. Она смотрела на карты и хмурилась.

Поглядев в окно, Эван с удивлением заметил, что поезд давно выехал из города и теперь бежит по какой-то однообразной унылой местности. Филлис, устав от легких побед, раскрыла газету и стала искать гороскопы.

— Джинни, душечка, ты у нас кто?

— Рыба, милочка! Рыба. Созвездие Рыб!

Взрыв веселого хохота резко оборвался, когда дверь в купе со скрипом распахнулась. Все с любопытством обернулись и увидели тучную женщину в переднике. Женщина шумно дышала, было видно, что ее донимает и жара, и тряска, а больше всего, необходимость толкать перед собой тяжелую тележку на колесиках.