Страна Рождества

— При последнем медицинском обследовании возраст Чарли Мэнкса был определен примерно в восемьдесят пять лет.

— Вы думаете, он слишком стар, чтобы сделать то, что сделал? — спросила Вик.

— Я думаю, что он слишком мертв. Но расскажите мне, что случилось, и я постараюсь это обдумать.

Вик не стала жаловаться, что уже рассказывала всю историю трижды, от начала до конца. Другие разы не считались, потому что это был первый коп, который что-то значил. Если вообще хоть один коп что-то да значил. Вик не была в этом уверена. Чарли Мэнкс отнимал жизни в течение долгого времени и никогда не был пойман, он проходил через сети, забрасываемые на него силами правопорядка, словно серебряный дым. Сколько детей забрались в его машину, после чего их никогда не видели?

Сотни,пришел ответ, шепот мысли.

Вик рассказала свою историю — те ее части, которые, как она чувствовала, можнобыло рассказать. Она обошла молчанием Мэгги Ли. Она не упоминала, что незадолго до того, как Мэнкс попытался ее забить, она ехала на своем мотоцикле по невозможному крытому мосту воображения. Она не обсуждала психотропный препарат, который больше не принимала.

Когда Вик добралась до того, как Мэнкс ударял ее молотком, Хаттер нахмурилась. Она попросила Вик подробно описать этот молоток, а сама постукивала по клавиатуре на экране айпада. Она снова остановила Вик, когда та рассказывала, как встала с земли и бросилась на Мэнкса с ключом-толкателем.

— Что это за ключ?

— Ключ-толкатель, — сказала Вик. — «Триумф» изготовлял их специально, только для своих мотоциклов. Такой ключ, вроде гаечного. Я работала над мотоциклом, и он был у меня в кармане.

— Где он теперь?

— Не знаю. Он был у меня в руке, когда мне пришлось бежать. Наверно, я все еще держала его, когда прыгнула в озеро.

— Это когда другой тип начал в вас стрелять. Расскажите мне об этом.

Она рассказала.

— Он выстрелил Мэнксу в лицо? — сказала Хаттер.

— Нет, не так. Он отстрелил ему ухо.

— Вик. Я хочу, чтобы вы помогли мне обдумать все это. Этот человек, Чарли Мэнкс, мы согласны, что во время последнего медицинского обследования ему, вероятно, было восемьдесят пять лет. Десять лет он провел в коме. Большинству пациентов, побывавших в коме, требуются месяцы реабилитации, прежде чем они снова смогут ходить. Вы говорите, что порезали его ключом…

— Толкателем.

— А потом в него выстрелили, но все же у него хватило сил уехать.

Вик не могла сказать одного — что Мэнкс был не таким, как другие. Она почувствовала это, когда он взмахнул молотком, по пружинистой силе, опровергавшей его преклонный возраст и изможденный вид. Хаттер настаивала, что Мэнкса вскрывали, что во время вскрытия из него вынимали сердце, и Вик в этом не сомневалась. Для человека, чье сердце вынули и положили обратно, царапина в ухе не так уж страшна.

Вместо этого она сказала:

— Может, это другой парень повел машину. Вы хотите, чтобы я это объяснила? Я не могу. Я могу только рассказать, что случилось. Куда вы клоните? Мэнкс забрал в свою машину моего двенадцатилетнего сына и собирается убить его, чтобы поквитаться со мной, но мы по каким-то причинам обсуждаем пределы вашего фэбээровского воображения. Почему так? — Она посмотрела Хаттер в лицо, в ее мягкие, спокойные глаза, и поняла. — Господи. Вы же не верите ни одному моему слову, верно?

Хаттер немного помедлила, а когда она заговорила, у Вик было такое чувство, что она тщательно выбирает слова:

— Я верю, что ваш мальчик пропал, и верю, что вы пострадали. Я верю, что сейчас вы все равно что в аду. Что касается остального, то я стараюсь не зашориваться. Надеюсь, вы найдете это качество полезным и будете со мной сотрудничать. Мы обе хотим одного и того же. Мы хотим, чтобы ваш мальчик вернулся живым. Если бы я думала, что это поможет, я сейчас разъезжала бы в его поисках. Но я разыскиваю плохих парней по-другому. Я разыскиваю их, собирая информацию и определяя, что полезно, а что нет. По сути, это не так уж отличается от ваших книжек. От историй «ПоискоВика».

— Вы их знаете? Неужели вы так молоды?

Хаттер слегка улыбнулась.

— Не так уж молода. Это есть в вашем досье. Кроме того, инструктор в Квантико использует в своих лекциях картинки из «ПоискоВика», чтобы показать нам, как трудно выбрать существенные детали в беспорядочной визуальной информации.

— Что ещеесть в моем досье?

Улыбка Хаттер слегка дрогнула, но взгляд не изменился.

— Что вы были признаны виновной в поджоге в Колорадо в 2009 году. Что вы провели месяц в Колорадской психиатрической больнице, где у вас диагностировали тяжелую психосоматическую дезадаптацию и шизофрению. Вы принимаете нейролептики, и у вас есть история алкогольной…

— Господи. Вы думаете, я галлюцинировала, что меня били смертным боем? — сказала Вик, чувствуя, как сжимается желудок. — Думаете, я галлюцинировала, что в меня стреляли?

— Нам еще предстоит подтвердить, что стрельба имела место.

Вик оттолкнула свой стул.

— Он палил в меня. Выпустил шесть пуль. Опустошил всю обойму.

Она задумалась. Все время она находилась спиной к озеру. Возможно, все пули, даже та, что прошла через ухо Мэнкса, оказались в воде.

— Пули мы все еще ищем.

— А мои синяки? — сказала Вик.

— Я не сомневаюсь, что кто-то вас избил, — сказала агент ФБР. — Думаю, в этом никтоне сомневается.

В этом заявлении было что-то такое — некий опасный намек, — чего Вик не могла понять. Кто бы стал избивать ее, если не Мэнкс? Но Вик слишком устала, слишком утомилась эмоционально, чтобы пытаться разобраться в этом. У нее не было сил уяснять себе все то, о чем Хаттер умалчивала.

Вик снова посмотрела на ламинированный значок Хаттер. ПСИХОЛОГ.

— Подождите. Минутку, черт… Вы же не детектив! Вы врач.

— Почему бы нам не посмотреть на кое-какие фотографии? — сказала Хаттер.

— Нет, — сказала Вик. — Это пустая трата времени. Мне не нужно смотреть на полицейские снимки. Говорю же вам. На одном из них был противогаз. А другой был Чарли Мэнкс. Как выглядит Чарли Мэнкс, я знаю. Господи, какого черта я говорю с врачом? Я хочу говорить с детективом.

— Я не просила вас смотреть на фотографии преступников, — сказала Хаттер. — Я хотела попросить вас посмотреть на фотографии молотков.

Услышать такое было настолько неожиданно и ошеломляюще, что Вик так и села с открытым ртом, не в силах издать ни звука.

Прежде чем хоть что-то пришло к ней на ум, в другой комнате начался переполох. Раздался голос Читры, подрагивающий и ворчливый, что-то сказал Долтри, а потом вступил третий голос, эмоциональный, с выговором Среднего Запада. Вик сразу узнала этот третий голос, но не могла понять, что его обладатель делал в ее доме, когда должен был быть в самолете, если еще не в Денвере. От непонимания у нее замедлилась реакция, так что она еще не успела встать со стула, когда Лу вошел в кухню, таща за собой эскорт полицейских.