Страна Тюрягия

Общее количество бюрократов в стране растёт, и это секретом не является, а потому мы ограничимся сказанным, – чтобы не выдавать действительных секретов службы. Печальный факт в том, что сокращение финансирования уголовно-исполнительной системы, при раздувании центральных штатов, прежде всего снижает выживаемость заключённых. Зоны получают меньше денег на своих «клиентов» не только потому, что денег вообще мало, но и потому, что московские управленцы съедают все большую и большую часть средств.

И эта фантасмагория продолжается.

Тюремное ведомство России создало свою науку!

Сначала было образовано в составе ГУИН Минюста Управление учебных заведений и научно-исследовательских учреждений. Возглавил его генерал Н. Андреев. Перейдя на свою новую должность, он обнаружил, что делать его Управлению совершенно нечего.

Были, действительно, учебные заведения, три или четыре штуки. Как и раньше, ковали они кадры бюрократов и бездельников, опираясь на свои учебные программы и разнарядки местных УИНов, и ни в каком специальном Управлении не нуждались. А на местах не очень-то и надеялись на эти учебные заведения. К примеру, давая интервью газете ПиН, начальник Кировского УИН говорил:

«Мы привыкли решать свои проблемы самостоятельно, будь то подготовка кадров сотрудников младшего состава, организация производства или обеспечение осуждённых всем необходимым. Взять тот же учебный центр, в котором готовим требующихся нам специалистов. Его создали, чтобы не тратить средства на командирование сотрудников, учить людей у себя в нужном количестве и с должным качеством… В результате мы смогли провести переподготовку всего личного состава охраны. На очереди теперь – сотрудники подразделений конвоирования. Ведь с передачей этих функций к нам ещё добавилось около 400 человек младшего начальствующего состава. Организовать обучение и подготовку такого количества не представлялось возможным где-либо, кроме как в учебном центре».

Ну, и уж тем более на местах не нуждались в специальном центральном НИИ. Тем более, что научных учреждений и вовсе не просматривалось на горизонте. Был в Москве только один Научно-исследовательский центр (НИЦ) со штатом меньше 20 человек (который как обходился раньше без генерала Андреева, так и дальше мог бы жить без него), да две конторы совсем не научного, а прикладного характера: Центр новых технологий (ЦНТ) и Центр нормативно-исследовательских работ (ЦНИР). Они тоже десятилетиями существовали без генерала Андреева и его Управления.

Но генералам всегда хочется что-нибудь возглавить, и ничего нет удивительного, что они приняли генеральное решение: создать собственный НИИ. Конечно, денег нету даже на содержание подопечных тюрем и колоний, но уж больно момент был удачный: Дума пугала президента импичментом, президент «опускал» Думу, министры и премьеры менялись с пулеметной скоростью. Авось, проскочит затея! И проскочила.

А надо сказать, в далёкие времена, ещё в Ленинграде, упомянутый Н. Андреев руководил какой-то школой МВД (кажется, пожарной), и часто бывал на всяких диссертациях – то оппонентом, а то, было, и сам защищался. И вот на диссертантской почве завёл он дружбу с человеком по фамилии Степашин. И какое совпадение: как раз Степашин оказался премьер-министром великой России, когда новые Ломоносовы сочиняли свой новый НИИ тюремных дел!

Так что замминистру юстиции, генералу Ю. Калинину осталось только визу на приказе поставить, а уж как он обосновывал необходимость создания НИИ перед тогдашним министром П. Крашенинниковым, мы даже догадаться не можем. Впрочем, Крашенинникову было уже всё равно, что подписывать. Он, кажется, так и не понял, что же такое произошло с его маленьким уютным министерством, когда в него «влилась» крупная силовая структура, увеличившая численность только аппаратных работников сразу вдвое, и полностью передоверился своему боевому тюремному заму.

В общем, дело пошло. 30 апреля 1999 года на базе ЦНТ и ЦНИР создали Научно-исследовательский институт. Через два месяца, 21 июня 1999 года утвердили, наконец, штатное расписание НИИ, да заодно ввели в его состав тот самый НИЦ, – но в нём вдруг оказалось уже не 20 человек, а 102. Отчего же раздули штаты скромного НИЦа именно до 102-х, а не, скажем, 99 человек? А оттого, что при численности более сотни сотрудников начальник НИЦ автоматически становился ещё и заместителем директора института, со всеми из этого вытекающими сладкими последствиями.

Итак, НИИ создан. Чем же он занялся? А ничем. Точнее, так: ЦНТ и ЦНИР продолжали ту же деятельность, которую вели несколько последних десятилетий: организовывали производственный и трудовой процесс непосредственно в колониях. А руководство НИИ (пять начальников, четыре заместителя, и ещё «аппарат Ученого секретаря») стал командовать распухшим НИЦем (102 человека, среди которых 22 полковника, 22 подполковника, 10 майоров и один капитан), который и дальше продолжал распухать. К концу 2003 года тут вело научную деятельность уже 162 человека; пропорционально выросла и численность начсостава.

Заниматься наукой никто из них довольно долго не мог, потому что отсутствовал Устав НИИ, основополагающий документ, регулирующий научную деятельность. Пришлось им всей толпой составлять этот Устав. Тут-то и проявилась научная состоятельность учёных: родной Минюст, который, как всем известно, и утверждает всякие уставы, пятнадцать раз заворачивал их «работу» на доделку! Устав был утверждён лишь 30 декабря 1999 года. Разумеется, не имея Устава, они не имели и никакой сметы на своё содержание. Но что интересно, зарплату получали все.

Экстраполируя выявленную тенденцию в будущее, легко понять, что аппарат ГУИН достигнет наибольшей многолюдности и финансового могущества в тот день, когда сдохнет от туберкулёза и дистрофии последний зэк, а зоны закроют. После этого, без сомнений, НИИ УИС переименуют в Академию, и всех учёных, от майора и выше, произведут в академики тюремных наук.

Следственные изоляторы

Во времена совсем далёкие тюрьма для проходящих узников, где ожидали суда, называлась острогом. Отсюда осуждённые уходили в тюрьму карательную или долговую, где сидели долго, по сроку своему. Концентрационных лагерей не было: жуликов не хватало, а использовать их в интересах народного хозяйства ещё не догадались.

Но гибок русский язык! Нет сейчас острога даже в устной речи, а в документах его заменила аббревиатура СИЗО. Что это такое? Следственный изолятор! Здесь держат лиц, чья вина ещё не признана судом, и до решения суда все здешние сидельцы – невиновные. Статья 7 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» гласит:

«Местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых являются следственные изоляторы уголовно исполнительной системы МВД Российской Федерации»