Странички из жизни Саньки М.
Шрифт:
– Это дом, где дети живут, оставшиеся без родителей.
– Как могут дети остаться без родителей? – удивились мы.
– У вас не бывает несчастных случаев? Хотя бы в Дальнем Космосе?
– Бывают, наверно, - неуверенно ответил Вовка, - у нас даже есть интернат, где живут ребята, когда родители в отъезде, но про детей, у которых совсем нет родителей, не слышал ни разу!
– Покажете мне этот интернат? – спросил Сашка.
– Покажем, конечно! – заверили его ребята.
– Что ты задумал?! – противным голосом спросил я, - Ты будешь жить у нас! –
– Санька, у меня там остались ещё трое друзей! Один мальчик, и две девочки! Я же говорил. Куда ты их поселишь?!
– Всё равно… - засопел я обиженно, - Если они будут жить в интернате, то и ты с ними…
– Это правда, - согласился Сашка, - я не смогу их оставить. Давайте, съездим туда на великах?
– Опять без меня? – надулся я.
– Почему без тебя? – удивился Сашка, - Я же извинился. Посажу тебя на багажник…
– Лучше я Янку посажу к себе, он лёгкий, а ты возьмёшь его велик, - предложил Вовка.
– Тогда давайте, скатаемся, а потом вернёмся и ещё поиграем! – решил Сашка. Не терпится человеку!
Вовка сразу посадил Янека к себе на багажник, Серёжка взял велик Яна, а нам отдал свой, он был крепче, чем у Янки.
Когда приехали к нашему дому, за моим великом пошёл Сашка. Ребята без удивления смотрели, как он встретился с Лизкой, как они о чём-то разговаривали, обнимались…
А я смотрел с неприятным чувством, как будто у меня отнимают что-то дорогое. То неприязнь к Лизке, что целует моего друга, то к Сашке, что прижимается к моей сестре…
Я что, такой собственник? Надо будет поговорить с Сашкой, он всё знает, пусть объяснит, что со мной происходит, я ведь раньше не был таким!
Наконец Сашка вывел мой велик, мы распределились по машинам, причём мне достался маленький велосипед Янека. Немного прокатившись на нём, я убедился, что для меня как раз такой подходит: лёгкий и по размеру. Мне, вероятно, взяли на вырост, а я плохо расту, потому что мало каши ем.
В нашем городе много велодорожек, они почти не пересекаются с автомобильными дорогами, да и автомобили редко ездят, потому что товары в магазины завозят, в основном, ночью, на бесшумных электромобилях, только свежие продукты привозят, таки, как хлеб или пирожные.
Я люблю свой город, за то, что он такой чистенький, очень зелёный, с парками и скверами, большими цветниками.
Подъехав к старинному особняку, мы остановились возле ворот.
Особняк, довольно большой, в три этажа, с четырёхскатной железной крышей, был огорожен старинной кованной оградой, только калитка была открыта.
– Подождите меня здесь, ладно? – попросил Сашка. Мы не возражали, не очень-то хотелось заходить в огороженную территорию. Двор был почему-то пуст.
Сашка ушёл, причём сразу пошёл не к парадному входу, а к неприметной дверке. Нажал на кнопку звонка, и дверь открылась, Сашку о чём-то спросили, и впустили внутрь.
Странно. Мне показалось, что моему другу всё здесь знакомо. Может быть, он пригласил нас просто за компанию?
Особняк мне не понравился, какие-то неприятные мысли навевал своими большими
хмурыми окнами, как будто там, внутри, творилось что-то жуткое.Сашка недолго пробыл в интернате. Минут через пятнадцать, за которые мы даже не перебросились парой слов, он вышел к нам с недовольным выражением лица.
– Ну что, Саш? – не вытерпел Вовка.
– Инопланетян не принимают, - хмуро ответил Сашка, становясь ногой на педаль велика.
У нас, наверное, вытянулись лица, потому что Сашка улыбнулся невесело, и сказал:
– Это я так шучу. Начальства нет, все в лагере. Да и не всё здесь так радужно, как вы говорили.
– Нам-то откуда знать? – начал оправдываться Янка, - Мы никогда… нас никогда не сдавали в интернат.
– Что значит «сдавали»? – насупил брови Сашка, - Вы что, вещь, чтобы сдавать в интернат, как в камеру хранения?
– Взрослые так говорят… - опустил Янка глаза, - «Сдадим в интернат, если будешь себя плохо вести».
– В городе есть церковь? – вдруг спросил Сашка, ни на кого не глядя. Смотрел он вдоль дороги, превратившейся в тенистую аллею из-за сильно разросшихся тополей.
– Есть, - сказал я. – Только сейчас там музей. Я ходил туда с Лизой.
– Музей в церкви? – возмутился Сашка. Потом спокойно предложил съездить, посмотреть, что там делается.
– Там смотритель, - продолжил я рассказывать, - он выглядит, как настоящий священник, в рясе, на груди крест!
– Увидим! – бросил Сашка, первым отправляясь в путь.
Калитка в ограде церкви была открыта, мы завели внутрь велосипеды и взошли на крыльцо музея. Сашка потянул тяжёлую дверь на себя, створка тихонько заскрипела и подалась. Тогда Сашка смело шагнул внутрь, мы потянулись за ним.
Внутри музея было тихо и прохладно, немного жутковато от пустоты. Солнце узкими лучами пробивалось сквозь маленькое зарешечённое окошко высоко вверху.
Сашка осматривал убранство храма. Вот он что-то нашёл, подняв голову, постоял, потом спросил вполголоса:
– Эй! Есть здесь кто-нибудь?
– Мы здесь, - буркнул я. Сашка оглянулся, коротко улыбнулся мне своей жуткой улыбкой, и тут же обернулся на скрип отрывшейся дверцы.
Из придела вышел смотритель, которого я как-то раз видел, когда мы с Лизкой ходили сюда на экскурсию.
Теперь Сашка тихо что-то спросил смотрителя, тот коротко кивнул, и скрылся в своём приделе. Скоро он вышел, и что-то отдал нашему другу.
Сашка, зажав в руках какие-то белые палочки, движением головы пригласил нас следовать за ним.
Мы подошли, а он встал на колени и стал расставлять белые палочки перед собой на полу. Смотритель, молча, стоял рядом.
– Что это у Саши? – спросил я у него очень тихо.
– Свечи, - коротко ответил смотритель.
Саша расставил свечи, внимательно посмотрел на икону перед собой, и закрыл свечи ладонями. Когда он развёл руки, все свечи горели! Сашка улыбался, глядя на икону. Я тоже посмотрел, и забыл дышать! На иконе мама держала меня на коленях! У меня даже появилось чувство, что я сейчас сижу у неё на коленях, и мама ласково обнимает меня!