Страницы нашей жизни том-3

– Нам надо соорудить висячий мост между берегами. – предложил на кругу атаман Выприцкий.

– Надо соорудить такой мост, по которому не сможет перебраться воин на лошади. – посоветовал аксакал Гаджиев. – Будем жить мирно между собой. Нам будет нечего опасаться по берегам реки.

– Надо построить висячий мост с колокольчиками. – подсказал кто-то из круга. – Если враг с оружием вздумает ночью перебраться с берега на берег, то колокольчики предупредят об опасности.

Так сделали как договорились на совете большого круга. К весне следующего года прямо от двора большого каменного дома Ивлевых на правый берег протянулся висячий мост из канатов с колокольчиками, звон которых нарушил тишину по обеим берегам речки Белки.

Каждый день в гости ходили родственники и друзья, которые раньше редко навещали друг друга с берега на берег. Чаще всего общались криком между собой. Теперь могли приходить в гости каждый день. Желающих ходить в гости друг к другу с берега на берег было так много, что висячий мост на кантах едва продержался до следующей весны.

Тогда растрёпанный канатный мост закрепили тросами и металлическими опорами на обеих берегах. С этого времени за надёжностью моста следили каждый год. Постоянно ремонтировали и укрепляли мост, как опору мирного общения.

Так жили соседи мирно между собой много десятилетий. Пока не пришла опасность оттуда, откуда её никто ни ждал. Однажды ночью, когда никто из соседей не выставил охрану возле своего дома, со стороны обширных пастбищ пришли кочевники-конокрады, чтобы украсть лошадей в загонах чеченцев и терских казаков.

Началась ночная перестрелка между кочевниками и соседями. Так как висячий мост начинался прямо от хутора Ивлевых, то всё население хутора быстро перебралось в безопасное место на правый берег речки. Во время ночной перестрелки чеченцы думали, что терские казаки нарушили уговор о мире между соседями.

С горяча спалили дотла весь хутор Ивлевых. Остался целым у висячего моста только огромный каменный дом Ивлевых. Когда утром чеченцы не обнаружили на месте спалённого хутора ни одного трупа, то поняли, что допустили непоправимую ошибку к своим мирным соседям. Чеченцы без оружия переправились через висячий мост на правый берег речки.

Пошли в Старый хутор на переговоры в клан терских казаков. Просили у казаков прошения за ошибку.

Обещали отстроить заново хутор Ивлевых. Но казаки Ивлевы отказались возвращаться на место сгоревшего хутора. Тогда чеченцы своими руками спалили дотла своё селение.

Остатки своего сгоревшего поселения сравняли с землёй. Пепел пожарища развеяли по ветру.

Сами чеченцы ушли навсегда с этих мест. Там на левом берегу речки остались бугры от бывшего хутора Ивлевых, а также большой каменный дом и висячий мост между берегами, как старая память мирной жизни между чеченцами и терскими казаками.

С годами, в царское правление, построили через речку Белка железнодорожный мост, по которому стали ходить поезда. Позже построили автомобильный мост. Рядом с мостами на левом берегу речки Белка построили кирпичный завод, с кирпича которого построили город Гудермес.

Остались только бесхозными висячий мост и каменный дом, в котором поселились еврей и наша семья. До того времени как мои ноги научились свободно передвигаться, а в моей голове созрел разум, от висячего моста остались ржавые канаты и гнилые доски, которые опасно провисали между берегами речки Белка.

Только безумец или храбрец мог решиться перебираться по такому мосту с берега на берег. Таким безумцем и храбрецом была моя тётя Надя, средняя сестра моей мамы. Когда мне было три года, то Надя в то время училась в средней школе в старшем классе.

С этого времени помню свою тётю. Она часто была у нас в гостях. Перебиралась по почти разрушенному висячему мосту с берега на берег, туда и обратно, чтобы побывать в гостях у бабушки Нюси, которая была её мамой, а также у своей старшей сестры Марии, моей мамы. Ну и у меня в гостях.

– Шурка! Знаешь, как классно перебираться к вам в гости по висячему мосту! – рассказывала мне тётя Надя о своих приключениях. – На мосту гнилые доски и ржавые тросы, которые вот-вот оборвутся в реку. Мост скрипит и раскачивается во все стороны. Под ногами трещат гнилые доски, которые ломаются под моей тяжестью и падают в речку. Такая страсть, что у меня дух захватывает.

Разинув рот, мне интересно было слушать рассказы тёти о её приключениях на висячем мосту. Самому хотелось быстрее подрасти, чтобы заняться поиском приключений на висячем мосту, который был для меня как цирковой аттракцион, о котором тоже рассказывала моя тётя Надя.

После окончания средней школы она вышла замуж и перестала лазить по висячему мосту к нам в гости. По рассказам моих родителей Надежда была беременна и вместе с мужем перебралась жить в Беслан, куда после окончания института направили её мужа работать инженером на завод. Несмотря на то, что рядом со мной ни стало тёти Нади, но в моей памяти остались её рассказы о приключениях на висячем мосту.

Мне страсть как хотелось забраться на этот мост, чтобы окунуться в водоворот захватывающих приключений. Надо было только мне немного подрасти. Когда у меня стало достаточно роста и сил, чтобы забраться на висячий мост, стал ждать удобного момента, когда дома не будет взрослых и никто не сможет остановить меня на пути к приключениям.

Такой день настал, когда мама была на работе на колхозном рынке в Гудермесе, где продавала колхозный товар, фрукты и овощи. Отец был на работе у себя в городской фотографии.

– Бабушка! Мне надо проводить гусей до речки. – сказал бабушке Нюсе, которая была на кухне.

– Иди внучек! Иди! Прогуляйся! – доверчиво, сказала бабушка. – В речку не заходи. К мосту не лезь.

Как только гуси вышли со двора, так тут же без моего сопровождения рванули к речке. Со мной остался только мой преданный друг пёс по кличке Тарзан. Мы с ним пошли к висячему мосту. Мне хотелось быстрее забраться на мост.

Однако предчувствуя беду и разлуку, Тарзан не пускал меня забраться на мост. Как только мы подходили к мосту, пёс тут же за трусы оттаскивал меня от моста. Так было несколько раз, пока мне удалось перехитрить Тарзана.

У него в зубах постоянно была любимая палка, которую он оставлял на земле во время еды или, когда тащил меня за трусы от висячего моста. Это был повод у меня избавиться от опеки со стороны пса.

Едва он положил палку на землю, чтобы схватить меня за трусы, как тут же оказалась в моих руках эта палка, которую бросил в речку Белку. Тарзану любимая палка была дороже моих трусов. Он сразу отпустил мои трусы и бросился в воду спасать свою палку.

У меня было достаточно времени, чтобы залезть на мост. Словно артист канатоходец ловко забрался на гнилые доски моста и сразу пожалел, что сделал это. Сразу первая гнилая доска проломилась под моими ногами и упала в речку. Едва успел схватиться за ржавый трос, что не полететь следом за доской в мутный поток речной воды.