Странная девочка

Часа через полтора, когда Фрид начал уже волноваться, с улицы раздался короткий автомобильный гудок: это за Мишкой заехали родители Ларисы. Мишка выглянул в форточку: возле его подъезда стоял темно-синий джип. «А, это «мицубиси» Ларкиного папы!» – догадался Фрид. Он был уже одет. Оставалось только спуститься вниз. Мишка заглянул на кухню:

– Папа, мама, пока!

Отец и мать в это время завтракали.

– Ты надолго, Миша? – успела поинтересоваться мама.

– Вечером буду! – уже убегая, пообещал Фрид.

Он спустился во двор и сразу увидел, что задняя дверца «мицубиси» открыта, а рядом с машиной стоит Лариса и радостно ему улыбается.

– Лара, привет! – подходя, сказал Фрид.

Вместо ответа Лариса обняла Мишку за шею и, привстав на цыпочки, поцеловала сначала в левую щеку, потом – в правую. И, подумав немного, поцеловала третий раз – в губы.

И только после этого она сказала:

– Привет, Мишка! Давай садись в машину!

Фрид залез на заднее сиденье, Лариса села рядом, захлопнула дверь. В машине играло радио. За рулем сидел совершенно лысый крепкий мужик – такими в сериалах показывают бандитов. Вот мужик обернулся, и на Мишку глянули очень ясные и веселые серо-голубые глаза.

– Дробышев, Виталий Арнольдович! – представился мужик, протягивая руку для пожатия.

– Фрид, Михаил Борисович! – представился в свою очередь Мишка.

Ладонь у Ларискиного папы оказалась сухой и горячей, а пальцы – сильными.

Женщина, сидевшая на переднем сиденье, тоже оглянулась на Мишку. Но говорить ничего не стала – взглянула мельком, и все. Фрид успел заметить только, что ее волосы, такого же цвета, что и у дочерей, только подлиннее, были стильно пострижены. «Серьезная мадам!» – подумал Фрид.

– Ну что, поехали? – адресуясь вроде бы к самому себе, спросил Виталий Арнольдович.

И они поехали. Лариса сразу же взяла Мишку за руку.

– Куда мы едем? – поинтересовался у нее Мишка.

Музыка в салоне звучала теперь так громко, что Мишке пришлось повысить голос.

– Есть место одно! – ответила Лариса. – Мы туда каждый год ездили, еще когда мы с Алиской были детьми. Только тогда у нас машины не было, мы на электричке добирались.

Тем временем машина выехала из города. Скоро вокруг шоссе встал лес – большей частью смешанный. Мишка вспомнил, что не был за городом уже очень давно – у его родителей была когда-то дача, но потом папа ее продал, чтобы хватило денег на новую, более просторную квартиру. В прежней, однокомнатной, жить было уже тесно.

Мишка смотрел на проносящиеся мимо пейзажи и молчал. Молчала и Лариса. Она продолжала сжимать Мишкину руку в своей, словно бы боясь отпустить ее хотя бы на минуту. Примерно через полчаса они свернули на проселок. За окнами джипа замелькали разнокалиберные дачные домики – от деревянных халуп до настоящих кирпичных дворцов.

– Скоро будем на месте! – сообщила Мишке Лариса.

Десять минут спустя автомобиль свернул на лесную дорогу. В лесу было сыро, и джип медленно продвигался среди елей и берез по раскисшей колее. Но вот впереди показался просвет. И скоро компания выехала на живописную поляну. Снег здесь давно уже сошел, и земля успела просохнуть. Кое-где была даже видна пробивающаяся молодая травка.

Машина остановилась. Одновременно перестала играть музыка: наверное, это Виталий Арнольдович выключил радио. Вся компания выбралась на воздух, и Мишка огляделся по сторонам.

Поляна была довольно большой, с торчащими кое-где буграми. Вдалеке, ближе к лесу, виднелась черная гладь лесного озерка. Пели птицы, в воздухе мелькнула ранняя весенняя бабочка; ее крылья были окрашены в лимонно-желтый цвет. Мишка попытался вспомнить, как эта бабочка называется, но не смог. «Вроде лимонница! пол у мал он. – Или капустница?»

Ларискин отец начал тем временем выгружать из багажника все необходимое для пикника: здоровенный кусок ярко-зеленого полиэтилена, полосатые шезлонги, мангал для шашлыка, большой бумажный пакет с древесным углем, бутылки с вином, пластиковую посуду, шампуры… Напоследок Виталий Арнольдович торжественно достал из машины трехлитровую банку, плотно набитую кусками маринованного мяса. Мишка сглотнул слюну: он очень любил шашлык.

Тут к работе подключилась и Ларисина мама. Она сказала:

– Миша, вы поможете мне разложить скатерть?

Фрид с готовностью схватился за края полиэтилена.

– Извините, а вас как зовут? – поинтересовался Мишка.

– Наталья Викторовна, – ответила Ларискина мама. – Ты умеешь открывать вино? – поинтересовалась она.

– Ну, дело-то нехитрое… – отозвался Мишка.

– Мам, да рано еще вино-то открывать! – встряла Лариса. – Мы лучше с Мишкой пока прогуляться пойдем!

– Потом прогуляетесь! – Это в беседу вступил Виталий Арнольдович. Он уже установил мангал и теперь засыпал в него из пакета уголь. – Вино, может, и попозже откроем, а шашлыки надо сейчас насаживать!

Наталья Викторовна открыла банку с мясом. В воздухе сразу же разнесся аппетитный запах маринада. И пока Ларискин папа разжигал огонь, Мишка и Лариса принялись нанизывать сочные куски свинины на стальные шампуры. Потом Виталий Арнольдович установил шашлыки на мангал, а Лариска и Мишка вымыли руки, плеская друг другу поочередно воду из большой канистры.

Наконец все приготовления были завершены. Мясо жарилось на угольях, источая чудесный запах. Мишка открыл-таки бутылку с красным вином (судя по этикетке, это был настоящий «Киндзмараули»), и вся компания с пластиковыми стаканчиками в руках расселась по шезлонгам. Поскольку мясо еще не было готово, Наталья Викторовна разложила по тарелочкам нарезанный сыр и зелень.

– Давайте выпьем, наконец, за наше знакомство! – предложил Виталий Арнольдович, наливая себе в стакан виноградного сока. («Он же за рулем!» – понял Мишка.)

– Да, нам давно было пора познакомиться, – сказала Наталья Викторовна. – Ваше здоровье, Михаил! Мы вам так благодарны!..

– Да ладно… – засмущался Фрид. – Я же ничего такого не сделал…

– А вот врачи говорят, что если бы Алиса еще несколько часов в том подвале провела, так неизвестно еще, чем бы дело кончилось! – возразил Виталий Арнольдович. – Вот такие дела! Ну, короче, Миша, за тебя!

Мишка кивнул в знак благодарности и пригубил вино. Оно было чуть терпким на вкус и очень ароматным. Допив до конца, он бросил в рот ломтик сыра и откинулся в шезлонге. Ему стало вдруг очень хорошо и покойно.

«А что, симпатичные у сестричек родители!» – мелькнула у него мысль.

– Михаил, расскажите нам наконец, как вы познакомились с Алисой, – попросила Наталья Викторовна.

– Только я закурю, можно? – спросил Мишка. И в который раз начал рассказывать издалека: с того дня, когда он увидел однажды в автобусе незнакомую, необыкновенно красивую девушку… Опустив в рассказе все, что касалось его отношений со второй сестрой, Ларисой, закончил он так: – Я думаю, что Алиса, когда принесла в очередной раз еду старику, увидела, что тот совсем плох, и решила остаться рядом, чтобы за ним ухаживать. А потом и сама заболела. Потому что там жутко холодно, особенно по ночам.