Странная пара
Шрифт:
– Так ты за рулем! Рита, и ты пьешь… – в отчаянии воскликнула Иванка. – Ну-ка, отдай сейчас же. – Она выхватила из рук девушки бутылку, поставила ее на другой конец стола. – Не смей!
Рита ошеломленно смотрела на Иванку – дочь самого Крюкова, верно, не привыкла, чтобы ей кто-то перечил.
– Мне девятнадцать, я уже совершеннолетняя… – басом произнесла Рита. – Мне можно пить!
– Нельзя! Тем более когда ты за рулем. Обещай, что сегодня в машину не сядешь! – сердито произнесла Иванка.
– Да кто ты такая… – тихим, сдавленным голосом отозвалась дочь Крюкова. – Чего ты командуешь…
«И
– Ладно, пойду. – Иванка поднялась из-за стола.
– Ты погоди… Ты это… – Рита потерла пальцами лоб. – Как-то все неправильно… Тогда чего нас отец решил познакомить, не понимаю?!
– Я сама не понимаю.
– Погоди… А ты чего к нам приехала?
И тогда Иванка ответила – быстро, уже заученной, надоевшей фразой: она приехала в Дольск взять интервью у экстрасенса Дмитрия Гагарина, для известного глянцевого журнала.
Когда Рита услышала название журнала, по лицу ее пробежала судорога, оно преобразилось.
– Какого журнала? Правда? Ой, мамочки… Да это ж мой любимый журнал, у меня все-все номера есть!
– Очень рада, – сказала Иванка. – Ладно, я пойду.
– Мой любимый журнал… Иванка, погоди! Я не знала… Это так здорово! И ты там работаешь, да?
– Да.
– Ой, я дура… Это папка мне сюрприз хотел сделать, а я хренотень тут какую-то несла…
– Ничего-ничего, все в порядке. Как-нибудь еще поболтаем! А сейчас мне некогда… – Иванка погладила Риту по плечу и вышла из-за стола.
На душе у нее было как-то скверно.
У дверей Иванка оглянулась – дочь Крюкова уже переметнулась к тому столу, где пировала шумная компания. Кто-то втиснул в руки Риты рюмку с прозрачным содержимым. Девушка выдохнула и бойко опрокинула в себя содержимое рюмки.
Раздались аплодисменты, один из парней потянул Риту к себе, усадил на колени.
…Горничная Галя появилась в номере Иванки вечером, в десятом часу.
– Не спите еще? А я вам чайку заварила… – Галя вкатила в комнату сервировочный столик. – Правда, не знала, какой чай вы любите, потому заварила сразу три – черный, зеленый и малиновый еще.
– Я не заказывала! – удивилась Иванка.
– Ну так и что, что не заказывали! – добродушно засмеялась Галя. – Угощайтесь.
«Это, наверное, Крюков распорядился. Я ему определенно понравилась. Или для провинции типична такая доброжелательность?..»
– Давайте-ка малинового, Галя.
– И правильно! Я тоже малиновый люблю!
– Спасибо… Галя, скажите, а что, Владимир Владимирович Крюков – самый известный человек в городе? – спросила Иванка.
– Один из самых, да… Депутат. Но Эмиль тоже известный! – охотно сообщила горничная. – Они как бы это… компаньоны! Компаньоны и друзья с детства.
«Друзья? Не очень-то похоже…»
– А макаронная фабрика кому принадлежит?
– Обоим. И гостиница тоже им обоим принадлежит, и еще там много чего… Они начинали вместе – Крюков и Эмиль, еще в девяностых.
– Да вы садитесь, Галя!
– Ничего, я постою, я уж отвыкла сидеть, все на ногах… – энергично отбарабанила Галя. – Так вот, начинали они вместе, потому как капиталов было еще мало. А потом у них бизнес начал расти,
фабрика эта прибыль давать стала… Мы же наши макароны по итальянской технологии делаем, из хорошего сырья. Очень качественный продукт!– Да, я знаю, в Москве продаются… – вставила Иванка. Макароны «Отличные». Видела на полках, покупала даже.
– Ну вот. Только дело вот еще в чем… – шепотом произнесла горничная и все-таки присела перед Иванкой на стул. – Я так понимаю, что доля Владим Владимыча – больше. И он как бы… главный! А Эмиля это дико бесит. Они тут пытались поделить имущество, распилить свой бизнес то есть – но ни один другому не уступает, каждый на себя тянет.
«Ах, вот оно в чем дело! Так я и думала…»
– И чуть до суда не дошло… – продолжила шепотом Галя. – Но потом они вроде примирились, и опять тишь да гладь стала. Хотя город тоже словно на части поделился – одни за Владим Владимыча, другие за Эмиля.
– А вы за кого, Галя, – за Крюкова или за Эмиля? – улыбнулась Иванка.
– Конечно, за Крюкова! – возмущенно произнесла Галя. – Отличный мужик, понятный такой, наш! А Эмиль – словно себе на уме… Но те, кто за Эмиля, говорят, что при нем порядка больше будет. Молодые парни – за Эмиля, это точно. Они любят в стаю сбиться, и чтобы вожак у них был. А вот Крюков-то добренький – провинится кто, он того пожалеет, простит… Уж какой из него вожак стаи! Эмиль – тот никому спуску не дает, всех строит. Суровый мужчина.
– Да, суровый… – пробормотала Иванка, вспомнив сегодняшнюю сценку. Эмиля она видела издалека, мельком – но он действительно производил впечатление именно «сурового» мужчины. И еще это красивое, надменное, смуглое, гладкое лицо – жестокий мафиози, да и только… Но наверняка Эмиль нравится женщинам – красотой, жесткостью, которая есть синоним мужественности для многих… Правда, потом эта жесткость может перерасти в жестокость, и тогда женщинам Эмиля останутся только слезы и страх…
Все это в одно мгновение представила Иванка – уж отсутствием воображения она никогда не страдала!
Добродушный, широкий душой, понятный Крюков ей тоже нравился больше.
– А что жена Крюкова? – с любопытством спросила Иванка. – Они в разводе?
– С которой из? – охотно переспросила Галя. – Он со всеми в разводе! Их у него несколько было, и со всеми разбежался…
– Нет, я имею в виду мать Риты.
– А-а! Мать Риты умерла. Давно, лет десять назад, – жалостливо сообщила Галя. – Ох, убивался он, Владим Владимыч! Я так думаю, ее одну он и любил, а все остальные у него были просто так, чтобы забыться… Вот с последней он недавно развелся, со скандалом. Она ему изменяла, деньги только так на ветер пускала – последняя его. Конечно, кому такая жена нужна.
«Бедная Рита! Теперь понятно, почему она такая… – подумала девушка. – Сиротка».
– Лучше бы ваш Владим Владимыч о дочери больше думал! – вырвалось у Иванки.
– Он и думает! Все, что она хочет, то и получает! – обиделась за Крюкова Галя. – Ни в чем отказу девчонка не знает. Машину вот недавно ей отец подарил!
– Разве это ей надо… Ладно, я теперь в курсе всех дел, спасибо, Галя.
– Только вы меня не выдавайте, что это я вам все рассказала… – шепотом добавила горничная. – Мало ли что!