Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства
Шрифт:
Еще маленьким мальчиком он написал очерк о победе японского флота на реке Ялу, которое не было напечатано только потому, что редактор случайно узнал о нежном возрасте автора. Тогда же, в его четырнадцатый день рождения его скромную библиотеку пополнил великолепный подарок — книга Х. В. Уилсона «Броненосцы в бою» (H. W. Wilson, «Ironclads in Action»), самое полное исследование о современной морской войне.
Затем последовали «кочевые годы», с длительным пребыванием в США и Канаде и многочисленными посещениями континентальной Европы, включая Германию, где Х. усовершенствовал свои знания немецкого языка. Немецкий он считал одним из самых изысканных и выразительных современных языков.
Повинуясь своим бродяжническим склонностям, в двадцать пять лет он отправился
Нетрудно было догадаться, что эта интенсивная пропаганда в значительной степени была причиной угрожающего распространения в немецком народе антибританских чувств.
Из «Информационного бюро» военно-морского ведомства в Берлине потоком выходила литература, в которой Великобритания всегда изображалась непримиримым врагом, не упускавшим никакой возможности, чтобы нанести ущерб надеждам Германии на свою торговую и колониальную экспансию. Нации постоянно внушалось представление, что коварный Альбион тайно готовит неспровоцированную агрессию против государства, которое уже стало самым серьезным конкурентом Англии в мировой торговле. А единственным способом избежать этой угрозы считалось создание собственного мощного флота.
Когда Х. в первый раз остановился в Германии в 1907 году, он испытывал сильную дружескую привязанность к этой стране и к ее народу. Немцы относились к нему с любезностью. Кроме того, среди его друзей были немцы из Соединенных Штатов, а «Фридрих Великий» Карлайла породил у него самое искреннее чувство восхищения теми качествами, которые подняли Пруссию из ее прежнего ничтожного существования на уровень одной из ведущих мировых держав. Но в то же время ему было совершенно ясно, что Германия, далекая от подлинно дружеского отношения к Великобритании, культивировала совсем другие чувства и вынашивала совершенно иные замыслы.
Те умные англичане, которые прожили в Германии семь или восемь предвоенных лет, не сомневались в угрозе с ее стороны. Со всех сторон ощущались признаки воинственного духа, который всегда сопровождает более или менее открытую подготовку к войне на земле и в море. В это же время в Великобритании большинство людей не особо задумывались над этой ситуацией, они не могли или не хотели понять опасность и воспринимали явные знаки немецкой враждебности всего лишь как паникерскую выдумку.
Наблюдая за всеми очевидными проявлениями политического духа нации и конкретными доказательствами подготовки к войне, Х. решил, что его долг состоит в том, чтобы передать ставшие известными ему сведения более влиятельным людям, с тем, чтобы те проинформировали об этом правительство его страны. Как и следовало ожидать, его явная осведомленность в немецких военно-морских вопросах привлекла внимание в определенных структурах, и, в конце концов, Х., хоть и против собственного желания, оказался членом, новым, но уже достигшим зрелости, британской Секретной службы.
Последующие главы, рассказывающие о приключениях и превратностях судьбы Х. и его коллег, действовавших в те же годы в Центральной Европе, должны послужить, как мы надеемся, тому, чтобы рассеять многие иллюзии и мифы, созданные писателями с их тягой к сенсациям и с богатым воображением, увы, не подкрепленным знанием предмета. Мы можем подтвердить, что на самом деле эти страницы в первый раз раскрывают правду о деятельности военно-морской разведки Великобритании как до, так и во время войны. И мы надеемся доказать, что эта правда
намного интересней и удивительней любого вымысла.Глава 2. Те, кто выполнил работу
Никто не сможет оценить труды разведки по сбору сведений за рубежом за пять лет, предшествовавших войне, без определенных знаний о военно-морской технике, поскольку именно сбор технических сведений был одной из важнейших задач военно-морской разведки.
К примеру, сообщения о том, что новый броненосец получил название «Кайзер», или что 200 подсобных рабочих дополнительно направлены на верфь для завершения работ по постройке крейсера «Эмден» или о том, что две новые подводные лодки заложены на стапеле 1 марта, не представляют для разведки никакой практической пользы. Это — хлеб для газетчиков, пишущих о военно-морских вопросах, но не для разведчиков. Дело последних — раскрыть, какие технические новинки или улучшения скрыты за броней броненосца, какие новые изобретения улучшили механизмы подлодок и какими характеристиками обладает силовая установка крейсера.
Репортер не будет отправлять сведения такого рода в свою газету, а, если он все же попробует это сделать, ему вскоре предложат покинуть страну. И это предложение такого рода, от которого невозможно будет отказаться.
Достаточно точное представление о технических знаниях, за добычу которых сражались разведчики, можно почерпнуть из очень интересной дискуссии, развернувшейся после войны между сэром Юстасом Теннисоном д'Эйнкуром, бывшим директором департамента судостроения Адмиралтейства, и доктором Гансом Бюркнером, занимавшим в Берлине аналогичную должность — руководителя управления судостроения в «Маринеамт» — немецком Военно-морском министерстве.
Сэр Юстас, после посещения немецких кораблей, интернированных в Скапа-Флоу, и тщательных исследований написал комментарий к их схемам в Институте корабельных инженеров.
Доктор Бюркнер в ответ опубликовал подробные разъяснения в немецком техническом журнале «Шиффбау» («Судостроение»). Оттуда мы можем взять много полезных сведений о немецких схемах и о технических показателях, скрытых во мраке, которые пришлось раскрыть сотрудникам нашей военно-морской разведки.
Заявляя, что немцы опережали другие страны в создании систем противолодочной защиты, доктор Бюркнер сообщил несколько новых и интересных уточнений о том, что делалось в Германии в этом направлении до войны. С 1905 года начались эксперименты по выработке лучшего способа защиты жизненно важных частей корабля от атак подводных лодок, и эти испытания продолжались до самой войны. В частности, проводились испытания по оценке воздействия подводных взрывов на большие плавучие мишени с водоизмещением до 1700 тонн.
— Мы никогда не слышали, чтобы какой-либо другой флот проводил аналогичные эксперименты в подобных масштабах, — прокомментировал немецкий ученый.
На кораблях военно-морских сил Великобритании подводную защиту должен был обеспечивать так называемый «bulge» — буль или противоминная наделка. Большая часть работ по созданию буля были проведены уже после начала войны. Немецкие корабли еще до войны обладали «внешней противоторпедной переборкой», как назвал ее доктор Бюркнер, подтвердив, что она обеспечивала лучшую защиту, нежели британская система, потому что ради уменьшения сопротивления при движении и сохранения ходовых качеств корабля, размер буля был уменьшен до минимума. Из немецких кораблей с системой противоторпедных переборок только один «Блюхер» был потоплен торпедой, девять других были повреждены минами или торпедами, но остались на плаву.
Эта идея переборок или разделения корабля на множество герметичных отсеков очень жарко дискутировалась после войны. Сэр Юстас д'Эйнкур, в своем труде, представленном Институту корабельных инженеров заявил, что «Баден» и большая часть более поздних немецких броненосцев располагали большим числом отсеков, чем определенная часть британских кораблей, но меньшим в сравнении с другими, потому, в общем и целом, нельзя сказать, что конструкция немецких кораблей обеспечивала существенно лучшую защиту, чем конструкция кораблей британских ВМС.