Странник во времени [СИ]

— Не дрейфь, Маруся, я сам боюся! — с этим криком мальчик кинулся выполнять свой замысел. Провозился он до вечера, но сделать всё не успел.

Следующим утром он, наконец, закончил свою работу. Везде, где раньше было написано: «Диана», теперь красовалась надпись: «Странник». Наташа на это смотрела с тихим ужасом, но не вмешивалась. Разговор со Стрелецким обещал быть долгим и очень нелёгким.

— Ну вот и всё. Теперь осталось только поменять название на бортах. Я уже всё приготовил, сейчас закрашу и буду писать.

— Не будешь, — твёрдо сказала девочка.

— Это почему?

— Потому. Тебе ещё противопоказаны такие акробатические упражнения. Я сама всё сделаю.

— Нет. Я сам. Это моя идея. И я достаточно хорошо себя чувствую, рана уже меня не беспокоит. Ты же видела, она уже практически зажила.

— Если ты всё хочешь сделать сам — пожалуйста, но потерпи хотя бы до завтра.

— Ладно, до завтра, так до завтра. Кстати, когда мы придём в нужный нам район?

— Дней через шесть. Я не знаю, как долго нам придётся искать то место. Всё-таки нам придётся сорвать пломбу.

— Делов-то, сорвём. Оставь ты штурвал. В этом времени здесь нет ни одного судна. Пошли лучше в кают-компанию, посмотрим на наши трофеи. Как-то мы про низ забыли.

Наташа зафиксировала штурвал и спустилась следом за Мишей. Тот уже успел кое-что разложить на полу. Здесь лежал и подаренный де ля Рошем меч и нож Ловкача. Мальчик как раз любовался игрой света в камнях вставленных в рукоятку. Рядом с ним лежали две бумаги с извещением о награде. Одна за поимку Мишеля Касатонова, другая — за Армана дю Плесси д’Артаньяна.

— Ты теперь так и будешь эти бумажки таскать?

— Конечно. — Миша оторвался от ножа и посмотрел на Наташу. — Повешу дома на стену. А что у тебя?

Наташа сходила к себе и принесла два подарка. Один от Ловкача, другой от де ля Роша.

— Вот.

— Ну-ка. Там на берегу я не смог разглядеть как следует. Нет, твой кинжал не нужен, он копия моего. Покажи брошь.

Брошь была подарком де ля Роша. Она была выполнена в виде розы. Каждый лепесток в ней был сделан отдельно, а потом прикреплён к общему основанию. Внутри золотых лепестков, как капли росы, сверкали вставленные бриллианты. Сделано всё это было с филигранной точностью. Оставалось только восхищаться мастерством и талантом неизвестного мастера, создавшего это произведение искусства.

— Невероятно, — прошептал восхищённый мальчик, рассматривая брошь на свету. — Какая работа. Интересно, сколько она может стоить?

— Я не собираюсь её продавать. Это подарок Анри.

— Анри? Я думал де ля Роша.

— Дарил де ля Рош, а выбирал Анри.

— Ясно. Действительно великолепный подарок. — Миша вернул ей брошь. — Отнеси к себе. Не место ей здесь.

Наташа неуверенно потопталась на месте.

— Как ты думаешь, нам позволят сохранить наши подарки?

— Позволят, — уверенно ответил ей Миша. — Подарки дело святое. К тому же я снял всё на камеру. Теперь никто не сможет обвинить нас в воровстве.

Наташа кивнула и убежала. Вернулась она через минуту.

— Давай посмотрим отснятые фильмы, — предложила она.

— Я как раз сейчас разбирал кассеты. Всего пятнадцать штук. Вот они. Я пронумеровал их в том порядке, в каком они были отсняты. Начнём с первой?

— Да. Всегда лучше всё начинать сначала.

Мальчик взял кассету и вставил её в видеомагнитофон. До самого вечера друзья смотрели отснятый материал.

Утром следующего дня Наташа снова запретила Мишей заниматься сменой названия на бортах и попросила отложить это дело ещё на один день. Мальчик поворчал, но согласился. В этот день ребята занялись систематизацией всего, что у них было с собой из прошлого. Составили список, записали при каких обстоятельствах они заполучили ту или иную вещь. Миша же начал наговаривать на магнитофон полный отчёт об экспедиции. Это его так увлекло, что он начисто забыл о том, что надо сменить название на бортах. Вспомнил он об этом только на одиннадцатый день пути. До нужного им места оставалось не больше четырёхсот миль пути. Это составляло примерно день пути.

— Совсем голову потерял, — ругался Миша. — С этими делами забыл поменять название. Корабль не должен иметь два имени. Не будет нам удачи. Придётся тебе помочь.

— И не подумаю. Кто-то должен остаться на палубе и если что, тьфу, тьфу, тьфу, прийти на помощь.

— Но что может случиться? Мы оденем страховку…

— Нет.

— Ладно, ладно. Пусть один остаётся на яхте.

Миша быстро привязал к борту заранее приготовленные верёвки и опустил за борт доску, которая было приспособлена под сиденье.

— А как ты собираешься привязывать страховку? Учти, привязать ремень вокруг пояса я тебе не позволю. Твоя рана только-только зажила. Давай я всё сделаю?

Миша упрямо помотал головой и затянул ремень вокруг груди. Потом подошёл к борту и скользнул вниз.

— Давай пульверизатор! — крикнул он.

Наташа выполнила просьбу и стала наблюдать, как он закрашивает старое название. Справился Миша с этим быстро, и девочка помогла ему подняться на борт. Миша отвязал верёвки и перешёл на другой борт, где повторил туже операцию. Потом закрасил название и на корме.

— Ну вот. Теперь подождём пока краска совсем высохнет, и будем писать новое имя нашей яхты.

Наташа неодобрительно покачала головой и отправилась готовить обед. После еды и отдыха Миша снова спустился за борт. Теперь его работа была несколько сложнее предыдущей. Ему необходимо было ровно прикрепить трафарет, а это при качке было не так уж и просто. В конце концов, ему это удалось. Через несколько минут на борту красовалось новое имя. К вечеру мальчик свою работу закончил. Перепачканный краской, но довольный Миша вылез на палубу.

Наташа оглядела его с головы до ног.

— Ну-ка, марш отмываться. В таком виде за стол я тебя не пущу.

— Ничего ты не понимаешь. Это производственные издержки.

— В таком случае переходи на безотходное производство. Давай, давай, я там растворитель около умывальника поставила.

Миша отправился отмываться.

***

Шёл шестнадцатый день как ребята очутились в прошлом. Стоял ясный солнечный день Яхта, слегка покачиваясь на волнах, дрейфовала на запад.

— Это где-то здесь, — сказала Наташа, отходя от борта. — Я не могу точно сказать. Яхта же тогда всю ночь дрейфовала. Ветер мог несколько раз меняться, а утром мы ещё не определяли координат.

— Придётся взламывать пломбу. Честно говоря, я надеялся, что точное место не имеет большого значения. Я думал, что достаточно будет приблизиться к нему достаточно близко.

— А может мы не приблизились к нему достаточно близко? Может до него ещё далеко?

— Всё может. Ладно, я пошёл сделаю запись в судовом журнале и подойду. Как капитан я должен взломать пломбу.