Странник

— Ваши родители, наверное, бежали с первой волной беженцев?

— Да, вторую волну Франция уже не принимала, — вторую и третью волну беглецов приняли Германия и Штаты с Британией.

— У вас чистый русский для человека, прожившего в чужой стране всю жизнь, — я воспринимал весь разговор как удары молотком, где гвоздем был мой отвыкший от подобного общения разум. Как я отвык вести разговоры с большими группами людей. В этой жизни я больше интроверт. В компаниях моих друзей редко собирается больше 3–4 человек.

Женщины интересные существа, они природные разведчики, что ни вопрос то зондаж сугубо личных сведений.

— У меня большая семья. Есть с кем поговорить.

— Этьен, — официант разве что не подплыл, — принеси графин минеральной воды со льдом.

— Минутку…

Наши люди не любят встречаться на чужбине с соотечественниками, как будто тяготятся этим общением, стремятся тут же делать вид, что не интересуются друг другом. И уж точно многие не называют себя русскими, стараясь ассимилироваться максимально быстро и полно. Истинных патриотов мало, да и не сбегут настоящие патриоты от своей любимой родины. Каждый мигрант немного предатель и трус. И чем дольше он живет в другой стране, тем больше в нем труса и мелкой подленькой ненависти к своей бывшей кормящей родине. Эти туристы другие, видно, что приехали сюда недавно. Еще не обросли чопорностью и не дружелюбностью прошлой миграции.

— В этих краях не принято рассказывать незнакомым людям о своей семье. Могут не правильно понять. Что тут скажешь — пошлые европейские нравы…

— Извините, мы не хоте…

— Да, ладно. Это я к сведению. Со мной вам повезло. Вы удовлетворяете мою тягу к славе и популярности. Всегда мечтал поговорить с кем-то о своей семье, — какой я не добрый, аж коробит от своей колючести. Не с той ноги сегодня встал? Такое иногда случается.

Дальше меня уже не расспрашивали, так что полчаса в компании со стаканом прохладной воды пролетели как один волшебный тихий миг. Стейк был выше всех похвал. Ужас до чего я довел Марка, мясо и французская кухня, вещи ограниченно совместимые, в определенных микроскопических пределах. Здесь не любят такие огромные порции, главное чтобы был вкус мяса. Странный народ. Кухня конечно, фантастическая, но не очень сытная для человека мясоеда. А какой нормальный человек не любит большущий жареный шмат мяса? Все мы по большей части хищники.

«Вот, уже и на франков начал ярлыки клеить», — с годами все больше достает привычка судить людей. Боюсь, что когда-нибудь такая категоричность сыграет со мной дурную шутку.

Долгая жизнь далеко не мечта. У личности со временем появляются свои неприятные черты характера не свойственные другому человечеству. Например, плохо скрываемое презрение к людям как к разумному виду биологической жизни. Стремление к одиночеству становится манией. Уже не так быстро идешь на контакт с незнакомцами. И этих недостатков становится все больше, с каждым разом…

Размещен: 11/06/2014, изменен: 02/01/2015.