Странник
Шрифт:
— Всё однажды случается впервые, — философски заключил барон де Фременкур. — Надеюсь, мои рекомендации будут исполнены в точности.
— Слово Барди, ваша милость. Оно ценится выше золота.
Необычные визитеры отбыли восвояси, а банкир заново перечитал подробнейший контракт, написанный на трех листах лучшего пергамента. Нечто умопомрачительное!
К примеру вот такой пункт: « 1367 год по Рождеству Христову, весна. Передать две трети средств на поддержку ткацкого предприятия Ганса Фуггера, что в городе Аугсбург, герцогство Швабия». Или еще чище: « 1348 и 1349 годы. Скупать все ленные владения, освободившиеся
Неслыханно!
Но договор есть договор. Долговые расписки Апостольского престола, Святейшего папы и Римской курии будут использованы как и предписывается.
…— Да ничего особенного, — втолковывал Иван Славику, на обратной дороге к монастырю августинцев. — В сорок восьмом году в Европе начнется эпидемия бубонной чумы — знаменитая «черная смерть» выкосит едва не половину населения материка. Потери среди дворянства окажутся не меньшими, чем у плебса, освободится множество поместий, родственники и наследники начнут их распродавать по бросовым ценам. Чем не гешефт? Когда солнце семей Барди и Перуцци зайдет, им на смену явятся могучие Фуггеры, которых надо обязательно поддержать на ранних этапах создания предприятия и посоветовать вложиться в добычу меди и серебра в Тироле и Венгрии… Усек, каков план? После Фуггеров можно развернуться более глобально — например Ост-Индская компания, финансирование экспедиции Кортеса, вывод средств из Византии перед падением Константинополя и так далее. Это уже мои заботы — техническая часть проекта висит на моей совести.
— Что-то я не уверен в успехе.
— Риск, безусловно, велик. Класть все яйца в одну корзину мы не станем: сто с лишним тысяч оставим Барди, столько же вложим в нарождающуюся Ганзу — город Любек скоро станет первейшим торговым центром Европы! — кастильским и арагонским купцам намекнем, что Реконкиста завершается, а это новые земли и рудники Иберии, использовавшиеся еще при Цезаре… Вряд ли генуэзец Кристобаль Колон будет догадываться, что его экспедицию в Новый Свет отчасти проспонсируют из фондов, вывезенных командором де Вилье из замка Тампль. Главное, чтобы цепочка не оборвалась вплоть до двадцать первого века — «червоточин» более чем достаточно и я знаю, как ими пользоваться. Не унывай, заброска скоро закончится — откроется «окно», мы вернемся в объективное время, а дальше… Дальше как Бог даст и как кривая вывезет!
— Одно беспокоит: отчет перед Домиником Жоффром. Он нас с кишками съест за провал операции!
— А кто сказал, будто операция провалена? — Иван лукаво покосился на Славика. — Жерар де Вилье сообщил мне, где спрятана часть сокровищ — золото в слитках. Пиренеи, пещера неподалеку от местечка Ренн-ле-Шато, которую не отыщет никто и никогда. За исключением одного посвященного — меня. Часть выкупа за жизни уцелевших храмовников. Через семьсот три года мы порадуем старика полутонной драгмета, он успокоится и простит. Книжек редких ему привезем — библиотеку Храма пограбили знатно.
— Твоими бы устами…
Над Парижем плыл низкий звон колоколов — на башнях недостроенного Нотр-Дам, в аббатстве Сен-Жермен и десятках других церквей отбивали время вечерни.
Франция провожала еще один день беспокойного XIV века и шла в будущее — к опустошительной Столетней войне, неслыханной прежде и самой ужасной в истории Европы катастрофе «черной смерти», чумы убившей в Галльских землях каждого четвертого, будь он дворянином или смердом. Шла к грядущим подвигам Орлеанской девы и Бертрана Дюгеклена, к гугенотским войнам и Анри Наваррскому, Королю-Солнце, к Республике,
обеим Империям и снова Республике, фундамент которых закладывался прямо сейчас, в эпоху осененную лазурным знаменем с золотыми лилиями угасающей династии Капетингов.Вскоре проклятие магистра тамплиеров Жака де Моле исполнится: этот мир покинут Филипп IV, Ги де Ногарэ, коадъютор Мариньи и папа Климент, королевство обрушится в пропасть несчитанных бедствий и едва не погибнет, но произойдет это куда позже.
Ныне же благочестивые прихожане мирно собирались к мессе, уверенные в грядущем счастливом дне и расположении Небес к прекрасной Франции, процветающей под скипетром короля, носящего в народе заслуженное прозвание Красивый…
Vive le Roi Philippe!!
— Конечно, все утомились, — добродушно гудел Ваня, поглядывая в иллюминатор джета. Под брюхом самолета плыла холмистая саванна с редкими купами деревьев. — Мы пересекли воздушную границу ЮАР, сядем в Йоханнесбурге минут через сорок. Знаете что? Вспомним народную мудрость: тише едешь, дальше будешь. Остановимся в городе на сутки — дадим отдохнуть экипажу и сами разомнемся. Попрошу капитана связаться с представительством «Интерлюфта», пускай обеспечат номер в хорошей гостинице. А уж завтра отправимся на полюс.
— Полюс? — переспросила Алёна. — Я была уверена, что станция «Ноймайер» расположена ближе к побережью.
— Это в переносном смысле. «Hawker» доставит нас на чилийскую базу и сразу улетит на Фолькленды, дожидаться обратного рейса — погодные условия не позволяют ставить этот аэроплан на длительную стоянку в Антарктиде. Так будет надежнее.
— Длительная стоянка, — повторил Славик, пробуя эти слова на вкус. — Ты нарочно пугаешь? У меня, вообрази, нет никакого желания зимовать вместе с пингвинами! Сколько мы там пробудем?
— День-другой, пока знающие люди не организуют встречу с… С теми, кто знает о «червоточинах» несколько побольше всех нас вместе взятых. Край — неделя. Что ты куксишься? Другой бы на твоем месте только радовался — ничего себе, скататься в настоящую Антарктику!
— Я радуюсь.
— Это прекрасно заметно по похоронному выражению на твоем лице. Что опять не так? Отчего вселенская скорбь?
— Ты точно знаешь, к кому и зачем мы едем?
— Не знаю, но догадываюсь. Делиться догадками не намерен, иначе ты отдерешь от кресла ремень безопасности и немедля повесишься в сортире. Нам с Алёной Дмитриевной затем придется выплачивать авиакомпании компенсацию за моральный ущерб и репатриировать труп в Россию.
— Ваня, перестаньте троллить Славика, — усмехнувшись сказала филологесса. — Я понимаю его сомнения, самой чуточку не по себе, но во-первых барон фон Фальц-Фейн в гостях у этих господ бывал неоднократно и остался живым-невредимым, а во-вторых обожаемый премьер мог придумать другой способ избавиться от нашей теплой компании. Менее экзотический. Романы Тома Клэнси помните? Ассортимент богатейший: автокатастрофа, несчастный случай. Полоний там какой-нибудь в чай — газеты читали? Киллер в подъезде…
Славик ненамеренно перехватил взгляд Ивана, которым тот одарил Алёну после слов о киллере — холодный-прехолодный, тяжелый, плохой. Господи, неужели и Гончаров пал жертвой «своей игры»? Да нет же, быть не может — мы тогда о существовании друг друга и не подозревали! Или я один не подозревал?
— Премьеру мы нужны, — медленно сказал Ваня. — Он ясно дал понять. Любезному отечеству достался такой лакомый кусочек и на халяву!.. Сердце мне отчего-то вещует, будто Сам пытается через наше посредничество навести утерянные контакты в Антарктиде…